Оборотная сторона полуночи
Шрифт:
«Хочу ли я? Да, конечно! Я хочу медленно плыть в Китай. Я хочу, чтобы какой-нибудь людоед сварил меня в своем котле и пообедал мной. Я хочу к маме!»
Рон смотрел на нее и ждал ответа. Она глубоко вздохнула и ответила:
– Я... я ни о чем не могу думать.
– Ладно.
Он произнес это слово медленно, по складам и так тщательно, что, казалось, собирался поставить между ними кровать прямо здесь, на столе.
– Пошли.
Он поднялся, и Кэтрин последовала за ним. Возбуждение от спиртного прошло, и у нее исчезло приподнятое настроение,
Они вышли на улицу. Был теплый осенний вечер. Кэтрин вдруг пришла в голову спасительная мысль: «Он не собирается класть меня в постель сегодня ночью. Мужчины никогда так не поступают при первом свидании. Он пригласит меня на обед еще раз. Тогда мы пойдем в „Энричи“ и сможем получше познакомиться. Мы действительно узнаем друг друга. Возможно, он полюбит меня, а я его. У нас будет сумасшедшая любовь, он познакомит меня со своими родителями, и тогда ему будет хорошо... Я не стану так глупо впадать в панику».
– Какие мотели ты предпочитаешь? – спросил Рон.
Кэтрин уставилась на него, не в силах выговорить ни слова. Мечты о благородном, тихом, «музыкальном» вечере с его родителями мгновенно улетучились. Этот подлец собирается уложить ее в постель в мотеле! Но ведь этого-то она как раз и хотела? Разве не ради этого написала она свою идиотскую записку?
Теперь Рон положил Кэтрин руку на плечо и мягко опускал ее вниз, поглаживая ее кожу. Кэтрин почувствовала приятное ощущение в паху. Она сделала глотательное движение и сказала:
– Все мотели похожи один на другой.
Рон как-то странно посмотрел на нее. Потом он просто добавил:
– Ладно, тогда пошли.
Они сели в его машину и двинулись в западном направлении. Тело у Кэтрин заледенело, но мозг лихорадочно работал. Последний раз она останавливалась в мотеле в восьмилетнем возрасте, когда вместе с родителями пересекала страну из конца в конец. И вот сейчас она снова держит путь в мотель, чтобы лечь в постель с незнакомым человеком. В сущности, что она о нем знает? Только что он красив, пользуется популярностью и никогда не откажется переспать с женщиной, если та не против. Рон потянулся к ней и взял ее за руку.
– У тебя руки холодные, – сказал он.
– Холодные руки, горячие ноги.
«О Боже, что же я несу, – подумала она, – опять я выступаю». Кэтрин почему-то вспомнила слова старой песенки «О, сладкая тайна жизни». Теперь ей предстояло раскрыть эту тайну. Она едет с Роном в мотель, чтобы постичь ее до конца. В голове у Кэтрин проносились строки из книг, рекламных объявлений и весьма прозрачных стихов на сексуальные темы: «Покачай меня в люльке любви», «Прошу тебя, сделай мне это еще раз» и «Это делают птицы». Ну что ж, подумала она, теперь и Кэтрин собирается сделать это.
По обеим сторонам улицы мигали огромные красные огни и неоновые вывески, которые оживают по ночам, навязчиво зазывая нетерпеливых молодых любовников в дешевые и временные приюты. «МОТЕЛЬ ВЕСЕЛОГО ОТДЫХА», «НОЧНОЙ МОТЕЛЬ», «ГОСТИНИЦА „МИЛОСТИ
– Вот, пожалуй, лучший из мотелей, – сказал Рон, показывая на светящуюся вывеску.
«ГОСТИНИЦА „РАЙ“. ЕСТЬ СВОБОДНОЕ МЕСТО».
Как это символично! В раю освободилось место, и она, Кэтрин Александер, готовится занять его.
Рон въехал во двор и остановил машину у побеленного здания конторы с надписью на дверях: «Позвоните и входите». Во дворе было около двадцати пяти пронумерованных деревянных бунгало.
– Ну как, тебе нравится? – спросил Рон.
«Здесь как в дантовом аду; как в римском Колизее, когда там собираются бросить христиан на съедение львам; как в Дельфийском храме, где весталка с ужасом ждет своей участи».
Кэтрин вновь почувствовала приятное возбуждение в паху.
– Потрясающе! – ответила она. – Просто потрясающе!
Рон понимающе улыбнулся.
– Я сейчас вернусь.
Он положил руку на колено Кэтрин и погладил ее по бедру. Затем он быстро и бесстрастно поцеловал ее, выскочил из машины и помчался в контору. Кэтрин осталась сидеть в машине. Она смотрела ему вслед, стараясь ни о чем не думать.
Вдруг где-то вдали она услышала вой сирены. О Боже, пришла она в ужас, это же облава! В подобных местах всегда устраивают облавы! Дверь конторы управляющего отворилась, и появился Рон. Он нес в руке ключи и, по-видимому, не обращал никакого внимания на сирену, которая выла все ближе и ближе. Рон подошел к машине с той стороны, где сидела Кэтрин, и открыл дверцу.
– Все в порядке, – сказал он.
Сирена надрывалась уже совсем рядом, и ее леденящий душу вопль приближался с ужасающей скоростью. Может полиция арестовать их только за то, что они въехали во двор?
– Пошли, – поторопил Рон Кэтрин.
– А этого ты что, не слышишь?
– О чем ты?
Звук сирены пронесся мимо них и раздавался теперь на другом конце улицы, удаляясь. О черт!
– Птицы, – слабым голосом произнесла Кэтрин.
Лицо Рона выражало нетерпение.
– Что-нибудь не так? – поинтересовался он.
– Нет, ничего, – поспешила ответить Кэтрин. – Я иду.
Она вылезла из машины, и они направились к одному из бунгало.
– Надеюсь, что тебе достался номер, который принесет мне счастье, – весело обратилась она к нему.
– Что ты сказала?
Кэтрин подняла голову, посмотрела на него и вдруг поняла, что ее попросту не было слышно. Во рту у нее пересохло.
– Ничего, – недовольно буркнула она.
Они подошли к двери, на ней красовался тринадцатый номер. Поделом тебе, Кэтрин! Этим небо предупреждает тебя, что ты забеременеешь. Бог решил наказать Святую Кэтрин.