Оборотни Его Величества. Полнокружье. Часть 2
Шрифт:
А вот псы точно знали перевод. Возмущенно «затявкали», а выжлак, припав к земле, разразился отрывистым треском, видимо, поливая остроухого хама орочьим трехэтажным. На этой твари маг воды и сконцентрировалась. Она прижалась к мужской спине крепче, чем может позволить себе воспитанная девушка. Но сейчас не до этикета.
– И все же, сударыня, я склонен настаивать, что Альтея создала несколько диких особей женского пола и одного петуха, уже взрослых и способных к размножению, – менторским тоном произнес сударь Шантэль. Триш мысленно хмыкнула: наставник неисправим!
– Вынуждена с вами не согласиться, сударь. Если куры уже
– Яйца тоже могли съесть хищники. И потом, кто их высиживал?
– Альтея могла поместить их в безопасный природный инкубатор…
– Хррряк!!! – Выжлак справедливо решил, что последнее слово должно остаться за дамой, и рявкнул, прерывая спор. А может, свою точку зрения высказал. Или нахамил.
Свора поддержала вожака. И бросилась с азартным треском. Двоих Триш высушила с обеих рук, а третьего от души пнула в морду, всем весом навалившись на эльфа. Сударь Шантэль устоял, едва покачнулся. Псу пришлось хуже: у него отвалилась башка. Не смертельно, однако магичка не дала ему времени отрастить новую и влепила заклинанием в обрубок шеи. В состав этого миелл-тьярра входили скалка, берестяная кружка и деревянный стульчак. Интересно, куда содержимое последнего дел? Съел?
Выжлак, который до этого момента бесстрастно наблюдал за гибелью вверенной своры, вдруг оскалился, точно ухмыляясь, коротко вякнул и стек в снег. Остальные последовали его примеру, разбросав мусор по улице. Ах, трусливые ракообразные!
Но Триш не дали вслух возмутиться позорным бегством противника. Даже пикнуть не успела, как эльф закинул ее на плечо и в несколько скачков залетел на ближайшее крыльцо, коим оказалось то самое, уже без двери. Там и остановился, озирая окрестности, правой рукой сжимая скай’лер, а левой… Может, ему по нраву соседство собственного носа с чужой задницей? Или то, что за оную задницу можно подержаться в обход этикета? Триш хихикнула, и мужчина, опомнившись, наконец поставил ее на крыльцо. Судя по недовольному виду, лекция на тему правил поведения в боевых условиях обеспечена.
Но это – на десерт. А сейчас в меню блюдо из мха. Сеней белоключинцы не пристраивали, так что происходящее в комнате было на виду. В щели между темными досками потолка сыпалась деревянная труха, следом полезла зелень. Так вот как миелл-тьярры пробрались в избы! Через малейший зазор, через мышиные норы. Наверняка ночью и напали на спящих людей. Шансов выжить не было.
Сударь Шантэль сжал плечо Триш. Проследив за его взглядом, маг увидела, как шевелится снег, перекатываясь холмиками, точно мышцами. Пятеро миелл-тьярров ползли к строптивой добыче под прикрытием, шестой лез с потолка и уже успел раздраконить табурет, чтобы превратить ножки в лапы. Займешься им, и неуязвимая для сушильного заклинания свора ударит в спину. Наверняка сударь Шантэль думал о том же. Ну что ж…
Безвыходное положение? Их не бывает!
– И все же, сударь, первым было яйцо! – И точка.
С растопыренных веером пальцев потекло заклинание, меняющее состав снега. Лесная почва уже была достаточно кислой, так что не пришлось плести матрицу, лишь усилить концентрацию до смертельно опасной. От едкого запаха из глаз брызнули слезы, наставник спрятал нос в рукав. Нос ученицы. Стало полегче, тем более что от одежды эльфа приятно пахло шиповником.
Наверное, стоило бы описать, как в ужасных корчах погибал недавний враг, да не хотелось. Домашний родич созданий, которым не повезло с хозяином, жил в новом доме Триссы Крутоярской и иногда, стоя в уголке, по-щенячьи трепал старый валенок.
Последний пес – наверняка это был выжлак – бросился, так и не оформившись окончательно. Триш спустила заклятие, навстречу полетела какая-то пыльца. Наставник потянул ученицу на себя и вниз так резко, что оба едва удержались на крыльце и не рухнули в кислотный сугроб. В него осела непонятная пыльца, зато маг воды не промахнулась. Останки миелл-тьярра рассеялись по полу от центра комнаты до порога.
– Так яйцо? – беззаботно осведомилась Триш, набросив на снег матрицу щелочи. Либр почти выдохся, но еще оставалась пара заряженных браслетов, которые магичка не снимала с тех пор, как в дом вломились бандиты.
Вложив скай’лер в ножны и скрестив руки на груди, наставник широко улыбнулся.
– Нет, сударыня, курица. Но вы поработали…
Все же Триш оказалась в сугробе. С нехилого такого толчка. Прежде чем рухнуть навзничь, она видела плотно сжатые губы и широко распахнутые глаза наставника. Как в том сне. Невесть откуда взявшийся вихрь подхватил эльфа и, протащив аж до кромки леса, шарахнул о сосну так, что дерево всколыхнулось до кроны, осыпаясь снежными хлопьями. Сударь Шантэль не упал. Не позволили. Взметнувшийся снег закружил волчком вокруг неподвижно висящего тела, тая и образуя водяной кокон…
Краем глаза заметив движение за слюдяным окном, Триш залепила туда сгустком чистой силы. Болезненный вскрик был ей наградой.
Решив, что займется магом позже, девушка бросилась к наставнику. Он не потерял сознание и ощупывал «стенки» кокона изнутри. Триш прижала ладони снаружи. Мужчина вопросительно приподнял брови, из ноздрей выкатились пузырьки.
А волшебница не могла помочь. Чтобы разбить кокон, нужен был всего один удар. Только вот сил не осталось совсем.
Изнутри храм был покрыт мхом как плесенью. Деревянный свод, земляной пол, лавки, иконостас с треуглом в центре – всё. Некоторые участки фосфоресцировали могильной зеленью, от запаха прелой сырости не спасали настежь открытые двери. Выжлятник сидел на алтаре по-лягушачьи, с упором на передние конечности, подобрав задние, а у подножия данью кровавому вождю лежали черепа – вытертые до белизны, словно отполированные. От такого зрелища даже у аватара сердце екнуло. Если это существо когда-то было эльфом, то сходство осталось лишь в длинноухости. Теперь кожа потемнела до зеленовато-сизого оттенка, вместо волос голову покрывала курчавая поросль мха. С гротескной горгульей морды бликовали хищные зрачки.
Значит, это – не страшная сказка для жестокосердных волчат, не желающих контролировать в себе зверя и дикие инстинкты. Все правда.
Те, кто потерял меру, кто превращал гон в кровавую забаву, кто признавал нескучной охоту лишь на разумную дичь, со временем менялись до неузнаваемости. Не только тело и рассудок – искажалась сущность. Охотник становился частью своры.
Ashvette… Проклятый…
Сытое любопытство с морды проклятого как тряпкой свезло, когда он разглядел Тай-Кхаэ’лисс; в глазах зажглась тревога, когтистая рука потянулась к висящему на груди костяному рогу. Ну-ну. Не поможет, ashvette.