Оборотни Сибири, или Пленница медведя
Шрифт:
Корцев? Что за фамилия такая странная? Где-то я её слышала, не могу понять, где.
– Но тебе это ни о чем не говорит, верно?
– Верно. – соглашаюсь с ним.
– Генеральный директор Корцевского нефтекомбината.
– Кто? – я аж дар речи потеряла. – Погодите… Ведь корцевский и Корцев…
– По совместительству владелец. – добавил он, видя как закрутились шестеренки в моей голове. Обалдеть. Я в полном шоке. Ничего себе!
– Ешь аккуратно, твою щеку лучше не напрягать. Шрам останется, когда вернёмся я свожу тебя в свою клинику.
У
Шрам останется… Погрустнела я, конечно, моментально. Мама говорила, что я красивая. Вот теперь вся моя красота – это шрам на лице.
– Чего приуныла? Он мастер своего дела, сделает так, что почти не останется следа.
– Так разве можно? – вяло интересуюсь.
– Смотри. – поворачивается спиной и наклоняет голову, а я на шее сзади вижу тонкую полоску шрама. – Бобров тебя обязательно подшаманит, будешь как новенькая.
– Угу.
Мы пообедали, больше я его не расспрашивала, обдумывая услышанное. Конечно, мне льстило, что он покажет меня хорошему специалисту, и мне сделают всё аккуратно и качественно, как у него. Откуда у него вообще такой шрам на шее сзади.
Опять одни вопросы) Алевтина не сдастся, пока на все не найдёт ответы.
ГЛАВА 5
Лучше бы он не признавался, кем является. Не люблю богатых. Аркадий из такой среды. Всё можно, тормозов нет, ограничений тоже. Гордей сказал, его машина в реку упала, но самого спасли. Я, конечно, зла на парня, но желать ему смерти никогда бы не стала. Может он теперь поумнеет… Стойте! А ведь Аркаша мог рассказать, что меня в машине не было! И признаться, что оставил меня в лесу. Ночью. В тайге. На съедение… Вспомнила про тот жуткий рык за спиной, аж оглянулась. Фух! Спокойно! Я в доме. Двери-окна закрыты. Диван мягонький. Тут безопасно. Я рада, что избежала случая быть поздним обедом для волков. Гордей меня спас и принес сюда, в безопасное место.
В голове начинает повторяться наш диалог, и я спотыкаюсь на его словах о волках. Он так странно выразился. Я точно воспроизвела в голове его слова:
Двое из стаи черных волков захотели тебя себе, но я помешал сбыться их планам. Как ты слышала: их ищут.
Что он имел ввиду. В смысле ищут волков? А мы причем? Причем тут директор нефтяной вышки? Их тут даже нет, этих вышек, они дальше. Так я снова возвращаюсь к нему, а надо подумать, что он имел ввиду.
Двое – два. Тут понятно.
Стая – это стая.
Черные волки – ну они вроде черные были. В темноте-то.
Захотели тебя к себе – это как? Не сожрать захотели. Не убить.
Я помешал сбыться их планам. – говорил, как о людях.
Их ищут. – зачем в тайге искать волков? Не нравится мне это.
Что за иносказательность. Те чужаки приходили, говорили о двоих, которых надо найти. Двое там и двое тут. Волки? Нафига им звери?
Неожиданно взгляд выхватил в дверях Гордея. Он стоял, облокотившись
– До чего додумала?
– Я? – пожала плечами. Ни до чего вообще-то. Зачем он спрашивает, хочет узнать насколько я близка ко всем ответам?
– Давай я сделаю перевязку. Нужно обработать мазью.
– Нет! – вытянула руки вперед. От вида баночки с густой белой мазью поплохело. – Нельзя мазать это на швы! Если бы мы раньше показались вашему врачу…
– Завтра он приедет. А пока смажем мазью. Поверь мне, я прошел через такое, это отличное средство. Его даже запатентовали, вроде в Дании, или в Швеции. Уже не помню.
– Не помнишь? – скептически покосилась на мазь. Какая Дания? Что он мне тут зубы заговаривает? – Без мази.
– Хорошо. – слишком легко соглашается со мной. Откуда я это знаю? Чувствую! – Вот баночка на столике. Обработаю так и сменю повязку. Ложись.
Улеглась на диван головой на его колени. Смотрю на него снизу вверх, сосредоточенный, аккуратно снимает повязку, обмакивает вокруг швов спиртовым тампончиком. Мне щекотно, но я смотрю в его глаза, не отрываясь. Почему то кажется, что остановись сейчас весь мир, мы ничего не заметим. Улыбаюсь, отчего начинаю шипеть, на ранку попадает капелька жидкости.
– Почему я не чувствую дискомфорта, когда на мне повязка? – шепчу ему, стараясь больше широко не улыбаться.
– Это травы. Они имеют прекрасное свойство обезболивать. Полынь, ромашка, шалфей. Если интересно, у меня где-то тут был травник по лекарственным растениям. Занимательная книга.
– Ты серьёзно? – по взгляду вижу, что серьёзно.
– Нет, конечно. – ну хоть бы улыбнулся. – Это всё аптечные сборы. Ты просто еще слишком молода, чтобы обращать внимание на эти полки в аптеках.
***
– Ты тут живешь? – я стою у стеллажа с книгами, тут произведения на любой вкус.
– А как ты думаешь?
– Эти книги явно принадлежат разным людям, либо их собирали, сгребая в библиотеке все полки подряд. Так что, либо тут живёт куча народа, либо кому-то было всё равно, что лежит у него на полках. О, даже бульварный романчик нашла. – выудила книжку в тонкой цветной обложке. – Ого, “Страсть, или запреты медвежьего угла”
Оглянулась на наблюдавшего за мной Гордея. Его любимая поза, облокотиться на что-то, держа руки в карманах. Почему “любимая”? Не знаю, так показалось. Он усмехнулся, глядя на обложку.
– Ещё скажи, что не читал? – хихикнула я, вернув книгу на полку. Пробежалась пальцами по корешкам. – Нет, всё же не живешь. Дом, конечно, хорошо, и даже ухожен, и чувствуется, что его обставляла женщина, но… он какой-то безжизненный что ли.
– Ты права. Я приезжаю сюда раз в год в отпуск. Десять дней тишины, покоя, умиротворения. В другое время здесь отдыхает кто-то из семьи.
– Значит десять дней – это всего лишь отпуск?
– Банально, да? – улыбнулся. – Как насчёт фильма? У меня здесь отличная видеотека.