Оборотни. Медвежья услада
Шрифт:
— И мы не пойдем…
Эви казалось, что она махом всадила бутылку забористого пойла. От дурманяще-терпкого аромата мужского тела внизу живота вспыхнули сотни маленьких угольков. Они жгли невыносимым желанием плюнуть на все и дернуть за шнуровку на горле, приглашая двух роскошных медведей испробовать новую игрушку.
А потом можно будет попросить о покровительстве.
В этом нет ничего особенного. Многие женщины так делают. Да и для кого хранить невинность? Не лучше ли развлечься с опытными любовниками и не думать ни о чем? Один наверняка
Однажды ей довелось наблюдать развлечения Присциллы и какого-то стражника. Девка старательно полировала губами вздыбленную мужскую плоть, а потом задрала юбки и отклячила задницу, чтобы любовнику было удобнее. Как будто ей мало развлечений с отцом Эви!
Одна лишь мысль об этом мгновенно привела в чувство.
Эви вскочила на ноги и, опрокинув стул, бросилась прочь.
— Я пойду! — воскликнула не своим тонким голоском.
Хоть бы не кинулись!
Но медведи, кажется, не собирались действовать силой.
Переглянулись, пожали плечами и одновременно встали, оправляя штаны.
От смущения Эви не знала куда себя деть. И уж точно старалась не думать о двух внушительных буграх, увиденных мгновением ранее. А дикари будто и не заметили ничего! Бьярг сразу направился к выходу, а Бьёрг смерил ее долгим взглядом и пробасил:
— Так и быть. Ступай за мной. Только, чур, потом не жаловаться.
Бьярг
Бьярг размашисто шагал по лесу, пытаясь унять голодную пустоту, жравшую изнутри. Скверно выходило! Чувствовал себя юнцом, впервые увидевшим женское тело, не иначе.
В паху ломило от желания, но утолить его можно было лишь с одной. И он мог бы это сделать сегодня же!
— Пр-р-роклятье!
Густой рык-стон бился в горле, раздражая и подзуживая зверя.
Броситься бы назад, уволочь Пташку в землянку и сделать, наконец, то, что он надумал за ночь.
А думал он много! Представлял, как будет пробовать нежный, никем не тронутый ротик и учить Пташку правильно доставлять наслаждение мужчине. А потом распечатает тугую задницу, да так, что истинная будет просить еще.
Не выпустит из когтей до тех пор, пока в яйцах не опустеет или Пташка духа не лишится от страсти.
Метка щедро разделит сладость желания на всех, и даже упрямцу Бьёргу перепадет, выбивая из его тупой башки ненужные дурости!
Нормальная им девка досталась, какого лешего ее на работы волочь? Пройдет время, обвыкнется, сама участие в жизни селения проявлять станет. А не захочет, так они с Бьёргом заставят!
Но потом! А сейчас самое время укрепить метку по всем правилам! Так, как требует Отец.
Однако вместо этого Бьярг ломился сквозь лес, отчаянно пытаясь выдумать, чем себя занять.
— Бьярг! — грудной девичий голос огрел хуже раскаленного прута.
Асгерд!
Круто затормозив, Бьярг развернулся. Девушка выскользнула из-за толстого ствола сосны
— Ты вчера так и не приласкал меня как следует, — надула пухлые губки. — Из-за нее, да? Все стойбище гудит…
— Замолкни.
Приказ прозвучал грубее, чем хотелось бы. Все же Асгерд всегда была рядом и грела их с братом постель очень долго. Но Бьёрг со временем остыл, променяв подругу детства на иных милашек, а вот Бьярг все еще чувствовал влечение. Ровно до тех пор, пока зверь не учуял дивный аромат истинной.
— Хватит, — повторил уже спокойнее, разглядывая побледневшее от обиды личико. — Асгерд, ты знаешь правила.
Девушка поджала губы. А потом смело шагнула к нему и обвила руками шею, давая прочувствовать мягкость пышной груди и сладостный запах возбуждения.
— Знаю, — выдохнула, дразнящее облизываясь. — И это глупые правила! Я могу быть славной женой. Нет, самой лучшей! Мне нет равных в шитье и выделке шкур — это знают не только в селении! А тело? — толкнулась бедрами. — Оно готово родить и вскормить многих детей. Ваших детей! А эта, — наморщила курносый носик. — Тощая мелкая белоручка… Да она же рыбина дохлая! Ай!
Бьярг оттолкнул от себя девку с такой силой, что та полетела на землю.
— Беги-р-р-р, — зарычал, чувствуя, как трещат кости.
С визгом Асгерд бросилась прочь, а ей вторил злой медвежий рык.
— Вот, это Эви. Работать с вами будет. Сид, пригляди.
А потом Бьёрг ушел.
Просто бросил ее один на один с дюжиной женщин и каким-то парнем Сидом и утопал по своим делам. Дикарь! Хам невоспитанный! Оставил ее под прицелом любопытных и холодных взглядов.
— Здравствуйте, — кашлянула Эви, отлепляя язык от нёба. — Я… хм… Мне велели работать с вами.
О, Пречистая! Что за убогое знакомство?! Так паршиво она не чувствовала себя даже на балу дебютанток, который провела, забившись в самый неприметный угол. Во-первых, не желала ни с кем знакомиться, а во-вторых, тем ядом лжи, которым была пропитана дворцовая обстановка, можно было отравиться насмерть.
Варвары вели себя честнее. Не улыбались приторно, не пытались выглядеть лучше, чем есть, но легче от этого не становилось.
— А кто ты такая вообще, Эви, — хмыкнул Сид.
Выглядел он подростком, только очень долговязым. Балахонистая накидка весела на плечах мешком, а на еще по-юношески гладком и тонком лице застыла презрительная гримаса.
Эви глубоко вздохнула. Ей срочно надо собраться. Иначе не миновать «теплой» родственной встречи с отцом.
— Никто, — выдала с улыбкой. — Прошлого у меня нет, а будущее… Его я хочу жить сама, только пока не знаю как.