Оборотни. Медвежья услада
Шрифт:
Медведь обиженно взревел, недовольный человечьей медлительностью.
Братец бы уже вовсю клинья подбивал, не отварам выпаивал, а своими поцелуями.
Но Бьёрг куда терпеливее.
Смазливое личико — это, надо сказать, дело второе. А ежели девка избалована? Или, хуже того, гадина редкостная? Статься может, что с такой не жизнь ждет, а м у ка.
Нет… Для начала испытать ее надобно, как того требует закон. Наравне со всеми остальными.
Нечего всякую погань в селение волочь — люди не поймут.
И
Второй раз открыть глаза вышло гораздо легче.
Эви еще толком не проснулась, а взгляд шарил по переплетению веток над головой. Шалаш какой-то… Очень просторный. И она действительно укрыта шкурой. То есть накидкой… Сделанной из целого медведя!
Недоверчиво ощупав мех и убедившись, что ей не мерещится, Эви прикоснулась к шее.
И снова зашипела от боли — там все еще ныло и дергало, будто синяк. Но почему с двух сторон? Как она могла удариться так, что теперь голову повернуть невозможно ни вправо, ни влево?
Эви попыталась вспомнить прыжок из кареты.
Но, кроме собственного ужаса и оглушающей боли в затылке, ничего не вспомнила.
Ругаясь сквозь зубы, Эви осторожно ощупала голову.
Ну-у-у… шишка точно есть. Однако вроде не все так плохо. Эви осмотрела пальцы — крови не наблюдалось. Отлично!
Но прическа, конечно, хуже вороньего гнезда. Волосы высохли безобразно, еще и слиплись. Наверное, в них попала какая-то тина или ряска. Нужно помыть голову. Но сначала найти одежду. И сделать это до возвращения незнакомца.
Кожа изошла мурашками, стоило вспомнить пробирающий до нутра голос. Такой просто не мог принадлежать юнцу или старику… И в следующее мгновение Эви в этом убедилась.
— Пречистая! — вскрикнула, изо всех сил стискивая край накидки.
Пригнув голову, внутрь ее убежища зашел мужик. Нет, варвар!
Она не ошиблась!
Взгляд заметался по широкоплечей, обнаженной по пояс фигуре.
Мужчина оказался высок. Нет — огромен! Конюх Густав — просто хлюпик по сравнению с этой горой из животной силищи и мускулов! Плотные тяжи мышц лениво перекатывались под кожей, на мужской груди, покрытой светлым волосом, можно выспаться, а крепкая шея выдержала бы и удар дубины.
Эви растерянно взглянула выше и снова ойкнула.
Да он к тому же хорош собой! И совсем не приторно-тонкой красотой, которой гордились аристократы. О, нет! Черты его лица выглядели крупными и грубыми. Медвежьими. Большой нос, высокий лоб, выпуклые надбровные дуги… И борода еще! Короткая, но очень густая. Она на тон-два темнее гривы слегка вьющихся блондинисто-русых волос, завязанных в высокий хвост.
Лишь несколько косиц падали на скуластое лицо, подчеркивая природное очарование мужчины.
— Проснулась уже? — низко прогудел варвар. — Не трясись, трогать не буду…
Она и не думала даже!
Если бы варвар хотел, давно бы использовал шанс — вчера она даже кричать толком не смогла бы.
—…Я Бьёрг, — представился варвар и совершенно бесшумно подошел к присыпанному пеплом кострищу. Принялся раздувать огонь.
— Эви… То есть Эвелина Винтер, урожденная…
Слова застряли в горле, стоило варвару коротко зыркнуть.
— Не надо всего этого, — взмахнул лапищей. — Урожденная, не рожденная — мне все равно…
Да уж конечно. Эви обиженно поджала губы. Дикарь, что с него взять!
—… В лесах титулы без надобности, — мужик будто и не заметил ее сопения. — Зад тебе подтирать никто не будет, хоть ты принцесса, хоть императрица.
— Я и не просила, — огрызнулась Эви, обмирая от собственной наглости.
Дубина широкоплечая! Не мог быть хоть немного любезнее? Как вчера… И Эви вздохнула.
— Вот и не проси дальше. Я тебя из реки выловил да подсушил немного. На ноги встанешь, так и быть, отведу обратно к батюшке. А стража у вас дрянная — все разбежались…
Что там бурчал дикарь, Эви уже не слушала. К отцу вести ее собрался?! О, нет! Не для того она головой рисковала!
— Э-э-э, господин… Бьёрг, — начала осторожно, когда варвар перестал тарахтеть. — А можно, кхм, оставить меня где-нибудь, э-э-э, на опушке леса? А там уж я сама…
Мужчина посмотрел на нее так, что захотелось нырнуть под шкуру и потеряться там насовсем. Какие глаза! Янтарь, пронизанный солнцем, даже светится… Эви моргнула, пытаясь избавиться от наваждения. Просто свет так упал, ничего необычного.
— Самостоятельная какая, — хмыкнул, оглаживая короткую бороду. — Что, отчий дом не мил?
Лишь на мгновение мелькнула мысль соврать, но Эви отмела ее в сторону.
— Не мил. Меня замуж против воли отдали.
Лицо мужчины осталось таким же беспристрастным, как было. Но почему-то Эви решила, что он доволен честным ответом.
— Муж плох оказался?
— Отменный ублюдок, — произнесла с чувством. — Еще и женат.
Широкие брови мужчины удивленно дрогнули.
— Так вроде ваш бог двоих сразу брать не велит…
Эви только фыркнула. Если бы! Бог, может, и не велел, у него одна жена по писанию была, а вот жадные до золота церквушники хоть осла с человеком повенчают, лишь бы в кармане звенело.
—…И что же ты удумала? — после некоторого молчания спросил мужчина.
Эви зябко поежилась. Под теплой медвежьей шкурой будто сквознячок потянул.
— Не знаю… У меня к поясу платья кошелек пришит был. Он… остался?
Варвар вполне мог забрать все ценности. Имел право.
— Остался, как не остаться? Только я платье твое того… подрал маленько. Некогда было с вашими шнурками да лентами возиться.