Оборотни. Мир Сумерек
Шрифт:
– Сельчане! Большая беда постигла нас! Все вы помните, с чего всё началось. Как поганые оборотни погубили нашего уважаемого Главу.
Люди нестройно зашумели. Ещё бы! Они прекрасно помнили, как Нил отправился в лес поохотиться и пропал. Его искали, но нашли только сутки спустя. Бабы истошно вопили, мужики снимали шапки. Что случилось с Главой села, оставалось лишь догадываться. Однако сомнения развеял Дем, пришлый человек из приозёрного края. Он и рассказал потрясённым сельчанам из деревеньки Весёлой что за Серым лесом, как погиб Нилиф. Оказывается, это дело рук поганых оборотней. Люди начали роптать. Как же! Изменчивые гадины опять нарушили уговор.
– Помните, как Дем рассказывал нам о злодеяниях оборотней, а мы не верили?! – возопила старуха.
– Теперь сами пожинаем плоды!! – она кричала, потрясая руками. – Нашим прибежищем стали эти холодные скалы у Мерцающего моря.
Людской гомон нарастал и отдавался эхом под каменными сводами пещер.
– Тихо! – гаркнула старуха.
– Фаня, мы молчим, – стоящий к ней ближе всех мужичок припечатал себе губы широкой ладонью
– Оборотни могут и здесь нас достать, – сверкнула тёмными глазами яростная предводительница
– Но у нас осталась последняя надежда, – женщина подошла к юноше, почти мальчишке, который настороженно смотрел на неё.
– Мальчик мой, – смягчившись произнесла Феофания и положила руку ему на плечо. – Ты должен найти наше спасение. Помни о трёх розах.
Юноша судорожно кивнул и с шумом втянул воздух носом, отчего показалось, что парнишка плачет. Его односельчане смотрели на парня со смешанными чувствами: сожаление, жалость, надежда, укор. Но равнодушных не было. Все помнили недавнюю трагедию. После смерти Нилифа, которого все любили и уважали, жители деревеньки Весёлой зароптали. Дем объяснял на широкой сельской площади, как зверюги постарались унизить и поработить людей. А ведь у них было великое королевство! Не чета княжествам звериным! В результате, когда в поселение прибыл сборщик податей от самого князя Изменчивых, деревенские мужички поднялись, намяли бока прихвостню оборотней и выпроводили вон. Избитого бедолагу привязали к лошади и пустили в галоп. Что с ним было дальше история умалчивает. Зато последовавшие события заставили самих «миролюбивых» сельчан умываться кровавыми слезами. Отряд оборотней во главе с рыжим здоровяком и смуглой бестией на странном коне, ворвался в деревню ранним утром перед рассветом. А дальше начался кромешный ужас! Зверюги рвали и кромсали всех, кого встречали на пути: детей, женщин, стариков. Изменчивые упивались кровью. Люди, выжившие после той жуткой мясорубки, бежали к морю. Теперь только пещеры в прибрежных скалах остались их последним прибежищем.
Феофания обняла юношу и шепнула ему:
«Ты знаешь, что нужно делать, во имя памяти твоего отца! Нилиф был славным человеком».
– Да, – коротко ответил парень и обернулся, чтоб поднять с камней приготовленную дорожную сумку.
– Кто знает? Может по возвращении, ты не найдёшь здесь ни одной живой души. Но ты должен сделать то, во что верим не только мы. Если не наше племя – другие найдут в цветах из легенды силу и покой. Уходи же скорей! Не надо лишних прощаний. Да будет с тобой Слово Бога! – прошелестели последние слова старухи.
Юноша в полном молчании, не оглядываясь, подошёл к выходу из пещеры и спрыгнул в небольшую лодку, подвижную и лёгкую, похожую на тень. Он оттолкнулся веслом от каменистого берега и начал быстро удаляться от последнего убежища своих соплеменников.
Они ещё долго стояли у кромки воды, глядя ему вслед, и прислушивались к плеску волн под его вёслами, когда лодка скрылась из вида, их память продолжила звук, что давно затих вдали, и лишь затем, как всякая надежда рассмотреть посланника исчезла, белёсые тени растворились в сумраке пещер.
Оставшись один, Лев долго бродил по замковой галерее, где с высоких сумрачных стен на него взирали далёкие предки. Сквозь полотно в позолоченной раме глаза их следили за своим потомком, испытующе, надменно, с насмешкой превосходства.
Лев порой изучал их лица, давно поглощённые мраком времени и забвения. Людские личины сменялись звериным оскалом истинного облика клана оборотней: тигры, барсы, пумы, львы, рыси и леопарды. Невольно Лев сравнивал себя с ними. Деяния вождей и королей прошлого воспевались в древних гимнах и эпосах, а современность отнюдь не казалась героической. Постоянная угроза войны и потери контроля над всем живущим стала для Льва скучной, каждодневной рутиной. Вот только нервы на пределе, и сна – нет как нет. Пантера, его Киса, казалась князю единственным проблеском в его лишённой света жизни, где бремя власти превратилось в тяжкое ярмо, а чувства – загнаны в подполье.
Звук хлопнувших дверей сорвал древнюю тишину замковой галереи; ветер, холодный и рьяный, хозяином пронёсся по залам и коридорам, пока не обнял плечи князя, заставив его обернуться навстречу прибывшим. Глава Стражи Камышовый Кот и Белый Тигр, Начальник над войском. Князь посуровел, предчувствуя недобрые вести.
– О, Господин мой! – поклонился Глава Стражи, – мы действительно обнаружили учинивших бунт людей в пещерах у Мерцающего моря. Они попрятались, как крысы, лишь заслышали поступь коней твоих воинов. Но …
– Недостойные смеют сопротивляются нам! – гневно возопил Начальник над войском.
Князь невесело усмехнулся.
– А ты бы охотно позволил себя убить, встретив более сильного противника?
Белый Тигр был озадачен и растерян.
– Они хотят жить, и это естественное желание всякой твари, некогда сотворённой Словом. – Князь поморщился, словно Всевышний совершил ошибку, дав жизнь людям. Да они и есть ошибка. Фальшивая нота в общей песни Мироздания. Исправить, искоренить никчёмный род людской! Когда-то подобное пыталась предпринять его мать, а раньше – отец и брат. Теперь же мать стара и одинока, отец и брат – давно в могиле, и мысль об убийствах вызывает тошноту. Травоядный лев. Вот насмешка природы!
– Неужели они осознают ценность собственной жизни? Эти недоумки?! У них хватает наглости сопротивляться, вместо того, чтобы признать наше превосходство и сдаться на милость победителя?! – Начальник над воском говорил, будто плевал. Презрение к низшим, казалось, было способно убить человека, окажись он рядом.
– Их не удастся выкурить из пещер, – сказал престарелый и более спокойный Камышовый Кот, Глава Стражи. – В то же время бой в каменной глотке серьёзно затруднён. Войска потеряли много в живой силе, а бунтовщики затаились.
Белый Тигр был уязвлён. Такие речи подобает говорить ему, а он оказался способен лишь на эмоциональные выпады в адрес врагов.
Князь Лев одним взглядом усмирил зародыши бури в душе подчинённого. Уж кто-кто, а он знал, на что способен каждый, из возвышенных его рукой. Этот мальчик, эмоциональный и взрывной, словно женщина, в бою был просто незаменим: бесстрашен, ловок, умён. И не беда, что пока его чувства одерживают верх над разумом. Лев прервал свои тягостные размышления.
– Белый Тигр, – молодой Начальник над войском, недавно возведённый в этот высокий ранг, впился в лицо Господина, ожидая приказов.