Обожравшийся каннибал
Шрифт:
И вот все стало повторяться, словно это был фильм: устройство на работу, увольнение, свара с союзом за получение права трудиться. В это время скончалась его мать. Это не было для него неожиданностью. Он видел, как она увядала с каждым месяцем. Сердечная недостаточность, так это называлось. Ей было слишком тяжело наблюдать, как ее муж страдал все эти семь лет, а теперь и ее сын оказался точно в том же положении. Это сделало ее жизнь невыносимой.
Вернувшись домой после похорон матери, Джон Уиллс поймал себя на том, что у него появилась новая привычка – громко разговаривать с самим собой. При этом он не думал о своей матери, он думал об Обри Муне.
– Ты убил
Жизнь для Джона Уиллса не стала лучше. Неудачи, в которых был виноват Обри Мун, преследовали его, куда бы он ни пошел. И вот как-то утром в меблированные комнаты, где Джон жил, пришло заказное письмо. Вместо обратного адреса был указан бокс 2187 на Главном почтамте. Он вскрыл письмо и прочитал:
«Дорогой Джон Уиллс!
Я прекрасно знаю, как вы ненавидите Обри Муна. Мне также отлично известно состояние ваших финансов. У меня есть предложение, которое смогло бы удовлетворить вашу жажду мести и крайнюю потребность в деньгах…»
Он дочитал до конца. Ему предлагали деньги за то, чтобы Обри Мун был мертв до полуночи 20 февраля.
Ну конечно, это была шутка, всего-навсего жалкая шутка. Но когда Джон из простого любопытства пошел в «Уолтхем траст» на Мэдисон-авеню, деньги оказались уже там. И это были его деньги. Банк получил распоряжение поместить их на счет Джона Уиллса. И никто, кроме него, не мог их снять.
Он не взял деньги, но впал в какое-то лихорадочное состояние, придумывая всевозможные способы, как их использовать.
Наконец-то и Макайворам привалило счастье после стольких лет неудач. Но именно им, а не Муну. Ведь тот, кто положил деньги, наверняка был не Мун. Можно было рассматривать это предложение, обдумывать его с разных позиций, ходить вокруг него, подобно человеку, покупающему лошадь, но все сходилось к одному. Кто-то предлагал ему десять тысяч долларов за убийство Обри Муна.
Каждый раз, когда Джон Уиллс доходил до понимания этого, он начинал потешаться. Кем бы ни был его наниматель, он был прост, как фруктовый торт. Джон был достаточно осведомлен и знал, что профессионального убийцу можно нанять за сумму куда меньшую, чем десять тысяч долларов. Ну хорошо, он не профессиональный убийца. Конечно, очень соблазнительно взять эти деньги, которые лежат в «Уолтхем траст» и ожидают его, но он же не убийца!
Но потом понемногу огонек ненависти стал разгораться, как пламя в печи. Джон вспомнил жалкий номер в отеле Ливерпуля, где, гонимый Муном, Уоррен Макайвор выстрелил себе в висок. Вспомнил, как постепенно угасала мать и как она умерла в результате постоянного преследования Муном их семьи. Он понял, что загнан в тупик и агент Муна постоянно наблюдает за ним, готовый в любой момент столкнуть в пропасть. Мун должен умереть.
Но ведь Джон не убийца!
Это странное письмо Джон читал по двадцать раз в день: «Я прекрасно знаю, как вы ненавидите Обри Муна…» И конечно же давно бросил бы всю эту историю, если бы не был Доведен до отчаяния. Знал ли Уиллс, кто написал это письмо? Едва ли. Он и представить себе не мог такого человека, который мог выбросить десять тысяч долларов на столь некрасивое дело. И это в конечном итоге натолкнуло его на новый ход мыслей.
Жестокость, с которой Мун расправлялся с Макайворами, вполне могли ощутить на себе и другие. Джон уже знал, что, работая журналистом, Мун дискредитировал и развенчал многих известных людей. Некоторые из них, наверное, находятся точно в таком же положении, как он сам, а может, и еще хуже. Скажем, богатый человек мог оказаться лишенным вещей, к
Почти месяц из двух, ему отведенных, Джон Уиллс ходил вокруг этой проблемы. Он верил в законное общество. Никто не имеет права наказывать другого самостоятельно, своими руками. Вас могут арестовать, и правильно сделают, если вы убьете собаку соседа, которая вас потревожила. Но если это бешеная собака?
Мун, со всеми его деньгами, мог себе позволить жить вне закона. Он исказил правду относительно Уоррена Макайвора, и закон оставил его в покое. Мун может совсем не беспокоиться о том, что отправил на тот свет мать Джона, но это он виноват в ее смерти. А коли Мун не признает законов, то и наказан может быть тоже незаконным способом.
Джон не осознавал этого, но его система ценностей и моральный кодекс были разрушены. Предположим, он возьмет эти деньги? В конце концов, к чему это его обязывает? Правда, столкнется с расплатой, обещанной авторам письма. Но через несколько месяцев Мун может и умереть по естественным причинам – ему за семьдесят. Наконец, его может задавить грузовик! Обдумав все это, Джон решил взять закон в свои руки, но подождать до самого последнего момента – до дня рождения Муна. А пока на эти деньги купить одежду и пожить без забот, поселившись в «Бомонде», чтобы все осмотреть и обдумать, как это будет выглядеть на месте действия.
Он трижды приходил в «Уолтхем траст» и каждый раз поворачивал обратно от самых дверей.
На четвертый раз пошел и забрал деньги.
Глава 2
Новости, которые Джон Уиллс услышал по телевидению, потрясли его до глубины души. Он думал, что неизвестный враг Муна его тщательно выбрал для такой работы. А теперь оказалось, что была еще и эта мисс Прим, которая тоже получила десять тысяч долларов. Итого двадцать тысяч! Джон снова ничего не мог понять. Все выглядело слишком странно, чтобы быть реальным, хотя два костюма и смокинг, дюжина новых рубашек на полке в шкафу, среди которых были спрятаны пистолет и папка, служили неопровержимыми вещественными доказательствами, что все это происходит наяву.
Джон почувствовал себя так, будто кто-то постоянно за ним наблюдает, проделав где-то в стене комнаты тайную дырочку. Он даже попытался ее отыскать. За всем этим стоял кто-то очень богатый и совсем свихнувшийся. От такого можно ожидать чего угодно. Потом Джон попытался отыскать в комнате «жучок» – микрофон, спрятанный где-нибудь за картиной или портьерой. Но ничего не нашел.
Он закурил, встал посреди комнаты, стараясь отделаться от чувства, будто за ним неотрывно следит чей-то зловещий глаз, и подумал: а не делает ли это сам Обри Мун? Ведь совершенно ясно – кому-то известно, что он находится здесь, в «Бомонде». И этот кто-то контролирует каждое его движение. Или это все-таки кто-то из врагов Муна? Джону вдруг стало предельно ясно, что если ему удастся уничтожить Великого Человека, то он не сможет сделать и трех шагов по направлению к свободе, как будет схвачен. И он тут же ощутил себя таким же маленьким и беззащитным, как и та девушка Памела Прим. Кто-то хотел убрать Муна, а его, Джона, сделать для полиции козлом отпущения.