Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава - 2
Шрифт:
Она, искрясь, привстала на цыпочки и чмокнула монстра в щеку. Интересно, она знает, что ее папочка тянет кровь из моей матери?
– Мы можем пойти ко мне?
Подруга светилась от счастья. Ее рыжие кудри уже разобраны - Жози готовилась ко сну, на ней нарядный шелковый халат с рюшами и воланами. Наверняка, подруга выскочила из постели, узнав о моем прибытии.
– Боюсь, Жозефина, у нас с Арианой есть кое-какие дела. Но ты можешь присоединиться к нам за поздним ужином.
– Скорее уж завтраком, - гоготнула она, - через час рассветет!
–
– Отложим ваши женские посиделки до завтра, дела прежде всего.
– Ну ладно, - расстроенно протянула она, обнимая меня за руку.
– Но завтра я к тебе приду, и мы поболтаем обо всем обо всем!!!
– Обязательно, - прошептала, сдерживая слезы.
Жози искренне верит, что в лице Вайцека обрела любящего отца. Не хочется быть той, кто лишит ее только что обретенной семьи. К тому же, мне тоже предстоит разобраться в ситуации и сделать правильные выводы.
По гнезду шла как в тумане. Мало того, что безумно хотелось есть и спать, тело ломило от долгой езды, так еще и волнение скручивало внутренности тугим узлом. Всюду мелькали лица: живые и на картинах. Мы шли то темными, то ярко освещенными коридорами, то поднимались по ступеням, то куда-то опускались, и я позволяла себя вести только по одной причине: я должна найти маму!
– Ты хорошая девочка, Ариана, - устало произнес ард Д'Остраф.
– А вам придется отдать мою маму и вернуть нас сапфировым драконам, иначе познаете гнев Черной Звезды.
Вайцек усмехнулся и погладил меня по голове.
– Сладкая моя конфеточка. Черная звезда может сколько угодно угрожать мне на нейтральной территории. Но она вряд ли отважится сунуться сюда. Ее силы велики, но в одиночку против изумрудных не продержится даже она.
Перед нами, наконец, распахнулись двери, и мы вошли в уютную столовую, отделанную золотом и малахитом. Окна были зашторены, на столе горели свечи, в стене трещал камин, а из-за стола поднялась женщина, и мое сердце взволновано дрогнуло.
– Ты скоро поймешь, дорогая, что всю жизнь бежала от собственного счастья, - прошептал дракон, касаясь губами моего уха.
– Позволь мне сделать тебя счастливой...
Я застыла на пороге столовой и жадно разглядывала женщину, похожую на меня. Невысокая, худощавая, в аккуратном платье из зеленого бархата, она смотрела с грустью и улыбкой, не решаясь заговорить первой. Ее глаза загадочно сверкали, отражая мягкий свет свечей, а ладони едва заметно подрагивали.
– Мама?
– прошептала, сглотнув комок. Губы едва слушались, но она услышала и вздрогнула.
По щеке сбежала слеза, и я поспешила проморгаться. Еще не хватало разводить сырость на радость изумрудному гаду!
Женщина нерешительно обошла стол. Ард Д'Остраф обнял ее, поцеловал в висок и что-то прошептал на ухо. А я не могла понять: как она жила с ним все эти годы? Что он с ней сделал? Как заставил? Неужели, она и правда его любит?!
– Мама, - повторила, шагая навстречу. Ноги едва слушались.
Я пыталась запомнить каждую ее черту, запечатлеть в памяти, запечатать в сердце. Худые губы, острый нос, резко очерченные скулы, русые волосы, убранные в скромную прическу. Я примерно так ее и представляла, когда отец рассказывал о цветочнице, в которую влюбился. Сейчас я сожалела, что не захватила цветов... Хотя бы ромашку, подаренную Венерой.
Кивнув дракону, мама отошла от него и двинулась ко мне навстречу, протягивая руки:
– Ариана, девочка моя! Поверить не могу, что это ты!
– она тепло улыбнулась и взяла мои ладони в свои.
– Какая ты взрослая, красивая...
Она обняла меня, погладила по волосам, но сердце трепетало как-то не так. Неправильно. Мне казалось, наша встреча будет несколько другой...
– Что они с тобой сделали?
– прошептала, понимая, что дракон все равно услышит, но я должна хотя бы попытаться! Мама может подать знак: глазами, проговорить губами, жестами, в конце-концов! Хоть как-то, она найдет способ...
– Любили, заботились, холили и лелеяли!
– проговорил дракон, без зазрения совести налегая на жаркое.
– Но ты и сама можешь в этом убедиться. Я сделал то, что не смог твой отец: дал ей смысл жизни и счастье.
– Отобрав у нее ребенка?
Он промолчал. Если моя мать была так счастлива у изумрудных, то почему не попыталась найти меня и забрать? Я ведь тоже шайри! И тоже могла принести им исцеление. Раз мама этого не сделала, раз не выдала мое местонахождение, раз до последнего защищала, то они держат ее силой! Возможно, дракон угрожает ей тем же, чем и мне! Угрожает причинить вред ее дочери...
– Не бойся за меня, - прошептала одними губами, но мама улыбнулась и мотнула головой, разгоняя мои сомнения.
– Я счастлива, Ариана. И это правда.
Желудок заурчал и мама, ласково тронув мою ладонь, повела меня к столу.
– Вайцек прав. Драконы очень хорошо ко мне относились, и я рада, что теперь мы будем вместе.
Ее руки скрывали длинные рукава с гроздьями рюш на запястьях. Шея стиснута воротником-стойкой, даже косвенно не увидеть следы драконьей жестокости. Думаю, они бы не успели так быстро ее загримировать к моему появлению! Неужели отец меня обманывал, и драконы ее не обижали? Почему тогда я чувствую, что с ней что-то не так?
– Почему же ты меня не искала? Почему не пыталась забрать?
– Твой отец не позволял, - она бросила взволнованный взгляд на владыку и поджала губы, что-то скрывая, а потом вдруг встрепенулась и ласково произнесла: - Сядь, покушай. В гнезде великолепно готовят жаркое! Тебе обязательно понравится.
Рассеянно улыбнулась, и села рядом с матерью. Ее спокойствие, улыбка и ласковые прикосновения несколько успокоили. Мы во всем разберемся - на ясную голову.
В столовой приятно потрескивал камин, стучали серебряные ложки о фарфор, трепетало пламя свечей, разгоняя полумрак. Мама улыбалась, Вайцек гладил ее по ладони и смотрел с теплотой. Создавалось впечатление семейной идиллии и это странным образом успокаивало.