Обратная дорога
Шрифт:
– Ханрад, у вас должны быть базы для снабжения? Может там у нас будет больше возможностей для капитального ремонта.
– Да они есть, но ими пользуемся не только мы. Я не могу подвергать риску другие экипажи.
Мозг пытался найти приемлемый вариант, их было немного. Я почувствовал обиду и разочарование.
– Ханрад, вы можете высадить меня там, где бы я мог затеряться, желательно в зоне доступности крупного мегаполиса?
– Если мы отправимся на Сум, я так и сделаю.
Опять эти уклончивые объяснения. Я устал ходить вокруг да около, но заставил взять себя в руки.
– Рад, что у вас есть другие предложения.
Вряд ли от него укрылось мое раздражение, но сейчас это меня не волновало.
– Я хотчу объяснить вам логику моего руководства. Костя, вы не были в армии, и, попав сюда, вам, могло показаться,
Он ждал моей реакции.
– А вы не любите подчиняться.
– Когда я работал учителем, основную цель своей работы я видел в развитие самостоятельного мышления у своих учеников. Было бы странно, если бы я изменил своим принципам. Предпочитаю отвечать за свои ошибки, нежели расплачиваться за чужие.
– Чем мы займемся?
– У нас есть боевой корабль, требующий капитального ремонта и потерявший возможность скрытного перемещения, двух месячный запас всего необходимого, истребители, часть исправного оборудования, в том числе симулятор, экипаж и жучки, позволяющие нашим преследователям вычислить наше местонахождение. Пока мы висим рядом со звездой, и в систему не прыгнул кто-нибудь еще, мы в относительной безопасности, но стоит нам появиться в обжитом секторе, нас атакуют.
– А чем нам может помочь упомянутый симулятор?
– Симуляторы монтируют только на крупных боевых кораблях в составе соединений, основная задача которых связана с длительными походами в автономном режиме. Симулятор кроме известной вам функции, может заменить медицинскую капсулу, производить единичные экземпляры необходимых деталей, а главное он является ковчегом технологий. Если создать условия, мы можем построить любое производство, было бы время.
– Вы предлагаете найти место, где полно нужных ископаемых, создать там завод и построить новый корабль? Но разве добывающие компании, без обедов и перекуров, не этим занимаются? Или вам известны неоткрытые месторождения? Может за пять скачков мы так углубились в неисследованный космос, что здесь никто не выскакивал из подпространства?
– Ваши сомнения оправданы. К тому же на каждом зарегистрированном месторождении устанавливается маяк, он же буй безопасности. Нам не составит труда взять его под контроль. Но маяки изредка патрулируют. Прежде чем мы сможем запустить производство, а это от одного до трех месяцев, мы будем легкой мишенью, без возможности сбежать в любую секунду. Да и с нуля заниматься строительством трудно. – Он выждал. – Как вы относитесь к пиратам?
– К той стороне их профессии, где много рома, женщин и сокровищ, я отношусь нормально. А там, где их вешают на рее не очень.
– В основном пираты нападают на транспорт и берут заложников для дальнейшего выкупа. Информацию о таких инцидентах компании скрывают. Чем я и предлагаю воспользоваться. Мы соберем небольшой флот и добудем все необходимое.
Он смотрел вопросительно.
– Я за.
– Детали плана будут готовы в течение трех часов. Выдвигаемся по готовности.
Ника я нашел на пляже, он растянулся на импровизированном шезлонге. И было не понятно, спит он или притворяется.
– У тебя батарейки сели или решил погрустить?
– Хочу успеть побездельничать.
Меня кольнула догадка: Ханрад все решил еще до нашего разговора и уже сделал соответствующие распоряжения.
– Значит, ты уже знаешь.
– Я отношусь к офицерскому составу. Мне знать положено. А ты как?
В вопросе было больше сочувствия, чем любопытства.
– Сначала расстроился, сейчас вроде нормально. Зря я тебя разбудил.
– Да ладно, все равно ничего нормального не снилось. – Ник присел.
Я не хотел говорить о наболевшем и выбрал нейтральную тему.
– Странно, я вроде как в будущее попал, а дома все эксперты в один голос пророчат полную замену солдат киборгами, а я еще ни одного не видел.
– Все пытались заменить людей жестянками, сколько бабла угрохали, ну и конечно наклепали, аж складывать некуда. Пока по окраинам порядок наводили, они себя нормально проявили. А потом произошла парочка корпоративных разборок на уровне стран участников Союза. Там же разношерстная публика, иногда важно, не кто владеет, а кто контролирует. Так сказать, все время держат в тонусе себя и партнеров. И тут выяснилась неприятная деталь. Управление любого робота легко прервать или перехватить. Ну, не то что бы легко, но затраты на оборудование, способное выключить целую армию роботов – это гроши, в сравнении с ценой самих роботов. Через месяц эти устройства продавались по всему Союзу. Любой пацан мог ради прикола заставить танцевать взвод роботов. Сразу отказаться от жестянок не могли, склады то под завязку, да и производители обещали устранить слабые места. Но как только выходили новые роботы, сразу появлялись устройства способные нарушить их работу. В ходе модернизаций создали интеллектуального робота, который вовсе не требовал управления. Формулируй задачу и контролируй результат. Но цена этой игрушки уже не была такой симпатичной, да и проблемы не закончились. Для нормального функционирования, кроме мощного железа требовалась программная оболочка, которая сама по себе представляла большую ценность, и теперь уже охотились за самими роботами. Как только прототип выходил в серию, его воровали и чистили мозги. В такой ситуации приходилось охранять самих роботов. К тому же и устройства, позволяющие перепрограммировать роботов, не отставали. Возник и этический вопрос. Во время войны всем наплевать, если робот убьет человека. Войны без жертв не бывает. Но войны объявляют редко, а неполноценные солдаты в локальных конфликтах не нужны. Да и сами жестянки стали такими разумными, что не всегда тупо выполняли приказы. А во время боя нет времени производить тестировании и анализ. В результате, почти все производители оказались в глубокой финансовой яме и разорились. Теперь про них никто и не вспомнит, но иногда пускают слухи про то, что разработки продолжаются, и кто-то снова затаривается стальными парнями. Для полноты картины нужно сказать, что только первых красавцев делали из стали. Что бы сократить расходы, быстро перешли на пластик, а последние экземпляры казалось, сделаны из прозрачной пленки наполненной жидкостью, которая меняла цвет и температуру, так что в инфракрасном спектре их не увидишь.
– Логично было их использовать как оружие первой волны, при первом нападении или обороне, они могут быть вполне эффективны. Ведь тут важно выиграть время. А то, что к ним быстро найдут ключик, наплевать, опорный пункт уже взят, атака отбита.
– Ты опять за свое. С твоей-то башкой – тебе в штабе надо сидеть. – Стебался Ник.
– Лучше дома.
– Дома – это хорошо. Мой опыт подсказывает, что отдыхать нам долго не дадут, ты – как знаешь, а я посплю, может, ненадолго забуду, где мы. Мне-то не придется выкинуть из головы весь мусор, чтобы прожить жизнь, влившись в общество мирных граждан.
– Хорошего сна.
– Спасибо.
Я так часто слышал тревогу на этом корабле, что мне сложно сказать, как она на меня влияет. Сначала во мне все закипало, бешено стучало сердце, бурлила кровь, я боялся не успеть или сделать что-то не так. Потом, когда ежедневные тренировки довели мои действия до автоматизма, меня волновало только одно – какая это тревога. Сейчас меня вообще не трогает пронзительный звук и моргающее освещение, я жду расклад, который Сэм загрузит в мой мозг. А вот и он.