Обратная перспектива

Васильев Сергей

«Славянский бог смешон и волосат…»

Славянский бог смешон и волосат,Его ступни босые в белой глине,Нахмурившись, он грозно входит в садИ губы свои пачкает в малине.Над ним летают бабочки, жуки,Стрекозы, комары и тварь иная.Поодаль косят сено мужики,Поскрипывает грубо ось земная.Славянский бог глядит на свой животИ нежно гладит ствол кудрявой вишни.В нем бог другой, наверное, живет,Но все эти подробности излишни.На дне колодца плавает звезда,Пытаясь робкой рыбкой притвориться.Славянский бог уходит в никуда,Чтоб в небесах глубоких раствориться.

«В России то пьют, то спят что зимой, что летом…»

В России то пьют, то спят что зимой, что летом,Штольцу тут нечего делать, и не по летамЕму образумить Обломова, чей обломокОтыщет в траве внезапный его потомок.Немец есть немец, а русской душе противноЛезть за рубеж, где полно невозможных див. НоНе отыщешь женщин, на подвиг простой способных, —Любящих, нежных, работоспособных.Пусть немцы делают свои дела, а русские женщины пусть рожают,Они ж никому при этом не угрожают,Они несут белоснежное полотенце,Чтоб завернуть в него радостного младенца.В этом смысл России – чтоб колосиласьРожь, и чтобы жизнь носиласьВ колесе вселенском, и чтобы детиЗнали, что они не одни на свете.

«Земля никогда не родит мертвяка…»

Земля никогда не родит мертвяка,Но схватки близки родовые.Идут, как волы голубые, века —Ужасны рога их кривые.Любуйся их поступью грозной, покаНе встретился с чудом впервые.Колючее время стыдливей ерша,Полжизни осталось на роздых,Густеет, как масло, пространство круша,Беременный смутою воздух.И ночь надвигается, тьмою шурша,И небо в крестах, а не в звездах.И снова бредут на закланье волхвы,Звенят незаконные речи.Во рту привкус крови и прикус халвы,И слышится голос картечиРазгневанной, и не сносить головыОпять Иоанну Предтече.Давно равнодушный к скрижалям конвойНе видел такого улова.Грохочут осины надменной листвой,Не ведая умысла злого.И внятным становится замысел Твой,И зрячим становится Слово.

«Квас ледяной, но никуда не деться…»

Квас ледяной, но никуда не детьсяОт страшной, словно Библия, жары.И зноя тяжеленные шарыНам предлагают до трусов раздетьсяИ так идти по городу. НародУже привык к такому променаду.Не выпить ли еще нам лимонаду?Нет, квасу, квасу! Нет, наоборот!Поругивая солнце сгоряча,Которое обласкано веками,Бредем к реке державной. Под ногамиПохрустывает нежно саранча.Откуда ее столько? Эта рать,Как татарва, опять на крылья села.Ну правильно, хлеб в поле она съела,Теперь явилась в город нас сожрать.Ну прямо казнь египетская! МыСпешим к реке, вопрос в пространство бросив:Кто нас спасет? Пожалуй, лишь Иосиф —От саранчи, которой тьмы и тьмы,От зноя – он тяжел, как никогда,В поту и продавцы, и брадобреи.Нырнуть бы, что ли, в Волгу поскорее!Но в Волге тоже горяча вода.

«То ли климат излишне сух…»

То ли климат излишне сух,То ли сук рубить недосуг —Вот и пьешь свой вишневый сок,Ожидая выстрел в висок.То ль идем не по той стерне,То ли плачем не в той стране —Пусть звенит в тумане струна,Полно кукситься, старина!Будет год, а может быть, век —Станет зверем вновь человек,И дракон о трех головахУравняется с ним в правах.

Два стихотворения

Памяти отца, Евгения Ивановича

1

Лето, деревня. Отпуск идет к концу.Прихожу с женою и Ксюшей к отцу.Подкрашиваю оградку, сорную рву траву,Разгоняю ворон, галдящих шумно во рву.А Ксюха глядит на фотографию и шумно визжит:– Мама, а почему тут Сережа лежит?!

2

Хороша теперь жизнь в саду,Яблоки там висят,Пчелы порхают у всех на виду.И медом полнится сад.Но покрыта ржавчиной ножевойПашня, высохшая совсем,И стоит отец мой еще живойНадо мной и над миром всем.

«Папе Карло Коллоди земля по колено…»

Папе Карло Коллоди земля по колено,Но сосновое вдруг нашлось полено,И тогда, улыбаясь картинно,Появился на свет Буратино.А еще раньше был плотник Иосиф,Который, полено на землю бросив,

Конец ознакомительного фрагмента.