Обратная сторона Истока
Шрифт:
– Ну?
– Нет. – Силь всё-таки решился.
– Что именно «нет»?
– Нет, я не пойду на уступки. Ты это хотел услышать?
– Я не хотел этого слышать, – сознался Ракун. И вдруг взвился на ноги, закружил по комнате, наращивая темп, пиная некстати подвернувшиеся стулья. – Как? Как вообще можно так поступать? Он жизнь был готов за тебя отдать, между прочим! И отдал бы, не колеблясь! А ты что творишь?
– Свою жизнь за него и я бы отдал. – Силь тоже поднялся, но медленно и слегка придерживаясь за стенку. – Отдал бы, поверь.
– Мне плевать.
– А мне нет! Я не могу подставлять своих людей.
– Вместо этого ты подставляешь Алекса.
– А что мне остаётся? Застрелиться? Так ведь его это не спасёт, зато Совет обрадует! Или тебя тоже обрадует? Останешься чистеньким идеалистом на фоне бессердечного меня. Ну, что молчишь? Ты же самый умный и всегда знаешь, как поступить! Так говори: что мне сделать?!
– Перестаньте! – не выдержала Нина, вклиниваясь между спорщиками. – Прекратите. Думаете, он бы хотел, чтобы вы сейчас друг на друга орали?
– Он бы хотел… и хочет, чтобы мы его вытащили, – стукнул кулаком по стене магос.
– Он просил нас не рыпаться, – возразил Силь. На удивление спокойным тоном. Сил на эмоции у него уже просто не осталось. – Он знал, на что идёт.
– Великодушный идиот, – вполголоса буркнул Ракун. И продолжил нарезать круги по комнате, но уже гораздо медленнее, не сшибая стулья, а расставляя их по местам. – И что теперь? Ты тоже до казни будешь делать вид, что всё в порядке, а потом в запой уйдёшь?
– Я не пью.
– Ещё хуже.
– Куда уж хуже. – Силь пожал плечами и направился к выходу. На пороге обернулся, перевёл взгляд на Нину. – Простите за то, что мы тут устроили. Надеюсь, не надо напоминать, что…
– Да-да, государственная тайна, я в курсе.
– Эй, мелкий, ты куда собрался-то? – спохватился магос.
– На работу. Говорил же, что у меня дела. И их никто не отменял.
– Проводить?
– Это ещё зачем? Машину поймаю. Можно даже вон ту. – Силь кивнул в сторону окна, за которым виднелось серое авто. В салоне откровенно скучали два наблюдателя. – Всё равно они за мной следить должны, вот пусть и последят, и подвезут.
– Вот ты нахал, – протянул Ракун с такой гордостью, словно характер друга был его личной заслугой. – Но, знаешь… Лучше не ходи сейчас без охраны, ладно? На всякий случай.
– Если меня прибьют по дороге, шантажировать будет некого. Так что наша доблестная милития позаботится, чтобы я добрался целым и невредимым. А я позабочусь, чтобы они увидели нерешительного и сломленного человека. Может, получится запудрить мозги и потянуть время.
С точки зрения Нины, на нерешительного шеф не походил совершенно, а на сломленного – тем более. Уставший, нервный – да. Но всё ещё готовый дать отпор кому угодно.
– Нахал, –
– Считаешь, это намёк?
– Да если бы намёк! Прямое приглашение к действию. Он переключает внимание Совета на себя, а я тем временем вытаскиваю Алекса из… Чёрт… Надо же ещё узнать, где его держат!
– Узнать, где держат, как туда забраться, как оттуда выйти, куда потом прятать Алекса. Желательно ещё и настоящего преступника найти. И всё это – в полнейшей тайне и не задействуя возможности разведуправления. Потому что за нами будут следить, за управлением будут следить, и при первом же подозрении Алекс – труп. И мы тоже, – методично перечислила Нина. – Я ничего не пропустила?
– Вроде нет. Становишься специалистом.
– Начинаю привыкать, что народная забава жителей Истока – по любому поводу похищать людей.
– Он не похищен, а арестован.
– Не вижу особой разницы. Есть человек, которого силой удерживают в неком месте с определённой целью. Надо его вытащить. Единственное отличие в том, что в этот раз закон на чужой стороне, а Силь не сможет прикрыть нас в случае провала.
– В случае провала… – Ракун наморщил лоб. – Я вот думаю: если Леде от такого крышу сорвало, то что будет с ним? Он и сейчас-то еле держится, я же чувствую.
– А ты на него ещё орал, – укоризненно заметила Нина.
– Ты бы предпочла, чтобы я его пожалел и мы оба рыдали в обнимку у твоих ног? Извини, не та ситуация. Как сумел – так в чувство и привёл. Так что теперь главное – не лажануться.
– Значит, нам придётся сделать всё идеально.
– Говоря «нам», ты имеешь в виду, что поможешь, или что не будешь мешать?
– Я имею в виду, что займусь этим вместе с тобой и наравне с тобой. И попробуй только заикнуться об опасности и не женских делах.
Магос, судя по всему, очень хотел не только заикнуться, но и выругаться. Или ещё что-нибудь громкое и многословное завернуть. Даже рот открыл и воздуха побольше набрал. А затем вдруг притянул подругу к себе, порывисто обнял и прошептал:
– Ты самая прекрасная женщина в мире!
– Я тоже тебя люблю, – улыбнулась Нина. – Ничего, прорвёмся. Всё будет хорошо! Обязательно!
Она старалась говорить как можно убедительнее.
Ракун в ответ пытался улыбаться как можно душевнее.
Оставалась самая малость – поверить в сказанное. Им обоим.
* * *
Долан ненавидел злиться. Злость, как и любая сильная эмоция, туманила разум, заставляла действовать импульсивно, а потом сожалеть о поступках. К счастью, в большинстве случаев удавалось держать себя в руках. Но он слишком часто видел, на что в порыве ярости способны другие. И что случается с теми, кому не повезло столкнуться с озлобленным и неуправляемым подобием человека.
Но не злиться сейчас он не мог.