Обратная сторона Истока
Шрифт:
Секретарша действительно оказалась на месте: сидела, подперев голову рукой, и с печальным видом изучала выставленную на стол батарею лаков для ногтей.
– Ничего уже не соображаю, – сообщила она, не меняя выражения лица. – Если ты к шефу, то он занят. Лучше не соваться.
За дверью кабинета было темно и тихо, сквозь щель едва заметно тянуло чем-то сладковато-горелым. Долан принюхался, но так и не смог определить происхождение запаха. Не карамельки же из жжёного сахара он там грызёт! Впрочем, какая разница?
– Я, вообще-то, к тебе. Можно?
– Конечно.
Глаза были серые, самые обычные. Не синие, не карие, не лиловые. То есть в этот раз даже без линз.
Да и волосы… Долан запоздало уставился на стрижку Ирмы. Так привык к постоянной смене причёсок, что совсем не обратил внимания на короткий русый ёжик. Так вот как она без парика выглядит!
– Ты по работе или поболтать приспичило? – Девушка чуть повернула голову, и стал заметен шрам, идущий от правого виска к затылку. Широкая бугристая полоса, выделяющаяся на фоне нормальной кожи. Жутковатое зрелище.
– По работе. – Долан с трудом заставил себя отвести взгляд от шрама. – Мне нужен подробный план музея. Служебные помещения, подвалы, несущие стены. В общем, все данные. Можешь послать запрос в… Кто этим вообще занимается?
– Строительное бюро. Уже послала, уже получила. Леда запрашивала, ещё до того, как… – Ирма моргнула, торопливо потёрла глаза. – Когда была жива. Что-то ей там подозрительным показалось.
– И где сейчас эти документы?
– У неё в кабинете, если шеф не забрал. Но я вроде не видела, чтобы забирал. Там такой внушительный рулон с картами, не промахнёшься.
Секретарша бросила на стол брелок с двумя ключами: обычным и магическим.
– Доверяешь? – удивился Долан.
– Там всё равно ничего важного не осталось. Всё, что надо было, шеф давно к себе перетащил. Хотя, по идее, лучше бы наоборот ему в тот кабинет перебраться.
– Из-за хранилища и выхода в…?
– Тссс, – перебила Ирма. – Ты ещё громче говори, чтобы все вокруг про выход узнали! Но – да, из-за него в том числе. Всё, иди уже, ищи свои планы. Вижу ведь, что не терпится.
Долан сжал в кулаке ключи, кивнул на прощанье… но со стула так и не встал.
– Позволишь один бестактный вопрос?
– Валяй, – великодушно махнула рукой секретарша.
– Почему не уберёшь? – Мужчина взглядом указал на шрам. – Или он магический?
– Обычный. Но… – Ирма провела кончиками пальцев вдоль рубца. – Глупо, наверное, но не хочу. Он как символ. Напоминание, что никому нельзя верить.
– Совсем никому? – С доверием в разведке у многих было не очень, работа обязывала. Но, зная Ирму, Долан мог бы поклясться, что как минимум одному человеку она доверяет безоговорочно. – Даже шефу?
– Ему особенно. – Девушка мягко улыбнулась, давая понять, что распространяться на эту тему не намерена. И снова машинально коснулась шрама.
Он выглядел довольно старым, а сама Ирма – слишком молодой для своих навыков и должности. Двадцать пять,
Интересно, а в молодости она тоже философски считала шрам напоминанием или по-другому относилась?
– Сколько тебе лет?
– Ещё один бестактный вопрос?
– Извини, – смутился Долан. – Можешь не отвечать. Просто… Если бы тебе было восемнадцать и с тобой случилось нечто непоправимое – как бы ты отнеслась к человеку, по вине которого это случилось?
– Мне было двадцать три, и я попыталась его убить. Но меня опередили. Это если мы говорим обо мне. А если нет… – Ирма прозорливо сощурилась. – Что ты натворил?
– Ничего нового. – Долан почувствовал, что краснеет, как мальчишка, разбивший окно в соседнем доме. Тогда было стыдно, неловко, досадно… А мать вот так же щурилась и спрашивала: «Что ты натворил, сынок?».
Отец не спрашивал, только бил и орал что-то неразборчивое.
Воспоминание нахлынуло так стремительно, что Долан чуть ключи не выронил. Торопливо сжал кулак, так, чтобы холодный металл и острые грани арфактума врезались в ладонь, помотал головой, отгоняя наваждение и дурацкий запах, мешающий сосредоточиться.
Не помогло: хотелось говорить, говорить, выговаривать всё, что так тщательно скрывалось под ворохом дел и вошедшей в привычку отстранённостью.
– Что бы я ни сделал – всё неправильно, всё ей во вред. Она несколько раз чуть не погибла, лишилась магии, сейчас вот под взрыв угодила. И всё из-за меня. Я хочу как лучше, а в итоге становится только хуже. И я боюсь за неё. Каждую секунду боюсь. Даже сейчас хочу сорваться в школу, просто чтобы убедиться, что с ней всё хорошо.
– У-у-у, – понимающе протянула секретарша. – Сочувствую. Но ты не сможешь контролировать её вечно. Она взрослый… Ладно, почти взрослый человек и сама принимает решения.
– Я просто хочу, чтобы она оказалась в безопасности. А рядом со мной этого не будет.
– А рядом с кем будет? С дядюшкой её полоумным? С другими подростками, у которых ветер в голове? С теми придурками, которые пикеты на улицах устраивают? Да, ты совершил ошибку, когда похитил Алину. Но это было один раз. Один-единственный раз. И не твоя вина, что она вошла во вкус и теперь суёт свой любопытный нос во все дыры. Просто у некоторых людей инстинкт самосохранения отсутствует как факт. И не всегда это юные девочки. – Ирма выразительно покосилась на дверь кабинета.
Долан тоже.
Машинально принюхался – и наконец-то опознал запах. И мысленно обозвал себя полным идиотом.
Совсем нюх потерял, и в прямом смысле, и в переносном! Мог бы и раньше догадаться! А ещё удивлялся, как дурак, отчего вдруг приступ откровенности накатил.
– Эй, а шеф вообще в курсе, что эта дрянь незаконна?
– В Викене её в аптеках продают. От нервов. Даже рецепт не нужен, – ответила Ирма, возвращаясь к изучению лаков. – И вообще, дай человеку расслабиться. Он же не железный. Иди за своими картами. И ключи потом вернуть не забудь.