Обратная сторона пути
Шрифт:
Ольга немедленно вспомнила благородных и не очень донов, отравлявших ей путешествие по Мистралии, и успела даже испугаться, что в этих местах аналогичный обычай еще и отягощен непременным ползанием на коленях и целованием подолов. Но рыжики опять обманули ее ожидания. Не получив понятного ответа на свои речи, они вновь переглянулись, двое старших подтолкнули локтями молодого — дескать, давай, салага! Юноша, продолжая стоять на коленях, выпрямил спину и произнес на чудовищном английском, достойном лучших перлов второгодника Жеребцова:
— Мы
— Чего-о? — Ольга даже растерялась от такой наглости. Затем вспомнила, что ее не понимают, и объяснила, искренне радуясь, что ее английский не настолько безнадежен:
— Я с вами не иду! Никуда!
Как бы специально для того, чтобы ребята не додумались настаивать, из-за сундуков поднялся Пако, а Хрисс недвусмысленно оскалился.
Отважные варвары не дрогнули. С минуту они что-то яростно обсуждали, так и не вставая с колен, потом два старших куда-то убежали — видать, за подмогой, — а юный полиглот подполз на пару шагов ближе, умоляюще произнес:
— Ждать! Пожалуйста! Не улетать! Мудрая женщина!
Ольга искренне надеялась, что последнее относилось не к ней, хотя среди таких вот обалдуев и она могла бы сойти за мудрую.
— Встань, — вздохнула она, подозревая, что в противном случае юноша простоит на коленях до возвращения подельников. — Иди сюда. Садись здесь. Как тебя зовут?
— Ну конечно, это должны были быть именно Торвальд, Харальд и Свенельд! Три лоботряса, которые гребли тюками силу, когда прочим воинам боги раздавали ум! Несчастье отца своего и позор своей бабушки! Ну почему, почему именно они?!
— Но мы же нашли!!! — возмущенно воскликнули братья, ожидавшие совсем другого приема и весьма обиженные такой реакцией вождя. — Мы нашли новую хранительницу, точно как говорила бабушка — белокурая дева с двумя драконами! Только она не хочет с нами идти… А про это бабушка ничего не говорила!
— Хвала богам, что не допустили этого! — вскричал вождь, потрясая церемониальной секирой. — Если бы хранительница выбрала в стражи кого-то из вас, это был бы…
Мудрой женщине, по совместительству бабушке незадачливых братьев, надоели крики и шум, и три звонких удара посохом по шлемам — бум! бум! бум! — прекратили бесполезную перебранку.
Ошалевший вождь, не в силах поверить, что это произошло с ним, недоверчиво воззрился сначала на братьев, потом на шаманку и угрожающе прошипел:
— Хильдур, ты что, последних мозгов лишилась?
— Ох, прости, вождь. — Старуха взмахнула посохом, чуть не задев вождя повторно. — Я привыкла, что их трое, вот и бью всегда трижды. Руки помнят, понимаешь… Где Свенельд?
— Сторожит!
— Хоть на это ума хватило, и то радость, — проворчала мудрая Хильдур и нахлобучила на голову шапку. — Вечно вы слушаете мои слова через одно и сбегаете, не дослушав! С чего вы взяли, что это новая хранительница? Ну вождь понятно,
Братья промолчали, так как это была чистая правда. Более того, выигранные несколько минут времени ничем не помогли торопыгам — на околице им встретилась хохотушка Герда, дочь Бьярни-скальда. Как было не остановиться и не поболтать! А пока болтали, все прочие воины давно дослушали и разбежались на поиски. Только вот непонятно — если белокурая дева не хранительница, зачем бабушка вообще про нее рассказывала?
— Ведите, оболтусы! — скомандовала старуха и, тяжело опираясь на посох, двинулась к выходу.
Хранительница умерла ночью — как заверяли охранники, без единого звука и без всякой видимой причины. Легла спать и больше не проснулась.
Особого доверия к их словам уважаемое начальство не испытывало, но умиротворенное выражение лица покойной безмолвно подтверждало: если причина и была, то не сегодня.
В раскосых глазах брата Чаня читалась такая знакомая безнадежность, что Шеллар невольно ожидал: с минуты на минуту глава департамента заведет разговор о ритуальных ножах.
— Что теперь делать? — безучастным голосом вопросил брат Чань, продолжая созерцать очередной провал в работе.
— Ничего уже не сделаешь, — виновато пожал плечами советник, словно это самое делание было его священным долгом, который он не мог выполнить. — Даже если вы найдете виновного, этим ее не воскресить. А вы его вряд ли найдете.
— Не буду я ничего искать. Велю просто повесить каждого десятого в назидание, и дело с концом. Меня другое волнует. Как доложить об этом господину наместнику.
— О-о… — Шеллар понимающе кивнул. — Боюсь, еще одного такого несчастья господин наместник не перенесет. Во всяком случае, я не взял бы на себя смелость докладывать о подобном. Руководствуясь личным опытом…
Советник не договорил, но проницательный хин и так прекрасно помнил, как один неосмотрительный господин уже попытался честно доложить о подобном инциденте и чем это для него обернулось.
— С другой стороны, — продолжал рассуждать Шеллар, — мы можем с таким же успехом возложить сию опасную миссию на кандидатов в повешенные. Пообещав помилование выжившим.
Брат Чань горько вздохнул. Не то чтобы он сомневался в возможности упомянутой авантюры, просто, на его взгляд, от начальственного гнева это вряд ли спасло бы. Ну, пришибет господин наместник пару докладчиков, отойдет, остынет… И что — после этого даже не вспомнит об ответственном лице, которое не уследило, не исполнило и даже доложить не удосужилось?
— С третьей стороны… — Поистине брата Шеллара иногда невозможно заткнуть! — Господин наместник завтра-послезавтра отправится на поиски Повелителя, а до того момента будет столь сильно занят, что беспокоить его лишними новостями несколько неуместно. Как вы полагаете?