Обратная сторона вечности
Шрифт:
— Стоило ли, — спросил Барнаба, — разделять эти две вещи, которые созданы для того, чтобы быть одним целым?
— Конечно, — прогудел Ан Дархан Тойон. — Во-первых, так врагам тяжелее отыскать и уничтожить их. А во-вторых, мы все же надеялись, что надобности ни в камне, ни в перстне не возникнет.
— Не забудь, — вставил Джесегей Тойон, — нас осталось слишком мало. Ты и представить себе не можешь, каким страшным было утро следующего после битвы дня. Мы бродили по полю, заваленному телами всех известных на Арнемвенде существ: там были и люди, и эльфы, и гномы, и маленькие духи, и монстры, и
— А ты уверен, что сейчас он в целости и сохранности? — не успокаивался Барнаба.
— Не уверен, но все же осталась надежда. Враг не имеет пока доступа в наш мир и вынужден пользоваться услугами людей. А людям очень трудно будет раздобыть для него этот предмет.
Джесегей Тойон обратился к Каэ:
— Тебе нужно торопиться. Ты должна первой завладеть перстнем. Он поможет тебе в надвигающейся битве…
И теперь Каэтана напряженно размышляла, кому необходимо ехать на Иману и искать храм Нуш-и-Джан. Ведь прошло столько тысячелетий. Существует ли он вообще? Помнит ли кто-то на Имане о том, что были когда-то гордые рыцари-храмовники, поклявшиеся беречь святыню — сердце перстня? А кто-то в это же самое время должен будет приложить все усилия, чтобы обнаружить местопребывание самой оправы. Хотя здесь должно быть немного проще — ведь эльфы не станут ничего скрывать от бессмертных. Им под силу разобраться, кто враг, а кто друг…
Деревья радостно шумели под порывами свежего ветра. Птицы пели так звонко и радостно, что ей показалось, она присутствует при сотворении мира, когда все еще чисто и прекрасно, а Зло не нашло дорогу в это пространство и о Нем никто и ничего не слышал. Шум водопада, доносившийся из-за полосы деревьев, радовал ее своей мощью и неукротимостью, словно это был голос самой природы — такой живой, такой непокоренной. Это была колыбель Арнемвенда, отсюда мог родиться еще один мир, если нынешний ждет сокрушительное поражение.
Она подняла голову, оторвавшись на мгновение от своих размышлений, и увидела, что Хедерге и Хехедей-мерген торопятся к ней, радостно улыбнулась и махнула им рукой. В то же самое мгновение неистовая сила бросила ее на землю, она ушиблась, и в глазах потемнело. А над головой раздался короткий свист и звук глухого удара. Каэтана повела глазами и замерла — в стволе старого дерева торчала стрела с ярким оперением. Как раз в том месте, где она стояла секунду тому назад.
Барнаба издал отчаянный вопль и тоже повалился набок.
Воины йаш чан поняли все с первого взгляда. Хедерге остался около богини, а Хехедей гортанно выкрикнул несколько слов, и на его зов тут же поспешили пять или шесть человек. Они бесшумно скрылись в лесу.
— Стрела прилетела с той стороны, — сказал юноша, указывая рукой туда, где мелькали среди зелени кустарника пышные головные уборы воинов. — Если это человек, то отец найдет его: снимет с неба или достанет из-под земли.
— Только
— Мы умеем рисковать только жизнью наших врагов, — холодно говорит Хедерге. — Тебе не больно?
— Слегка ушиблась.
Каэ обводит взглядом открытое пространство: она не может понять, кто толкнул ее на землю как раз перед выстрелом.
— Ты удивительный воин, — с нескрываемым восхищением говорит Хедерге. Обычно никто не успевает опередить стрелу, которая предназначается именно ему. Стрелок попался искусный — он не ошибся ни на палец.
Каэ смотрит и соглашается. Стрелок действительно попался высококлассный. Даже приятно, что к тебе приглашают самых лучших специалистов. Однако, с другой стороны, хорошего в этом мало, потому что резко сокращаются шансы выжить. Ведь не всякий раз будет так баснословно везти, если, конечно, чудо можно отнести к разряду везений. Кто же все-таки спас ей жизнь?
— Давай я провожу тебя в какой-нибудь дом, — предлагает Хедерге.
— Не нужно. Я хочу знать, кто и зачем это сделал.
— Можно спросить у Ан Дархана или Джесегея.
— Я хочу увидеть этого человека и сама расспросить его. Потому что в том, что он послан нашим Врагом, я не сомневаюсь. Но как его привлекли к этой работе — вот что интересно.
— Не понимаю, — хмурится Хедерге, — какая разница?
— Огромная. Мне нужно знать, кто его нанимал, сколько заплатил или обещал заплатить. Был ли это человек или дух, маг или правитель, некто неизвестный, или все спишется на обычное помешательство, когда обвинить некого и не в чем…
— Я догадываюсь, — говорит юноша.
— Боги! — вдруг оживает Барнаба. — Как же я испугался!
— Как?
— По первому разряду, — торжествует толстяк, — с обмороком! Я уже настоящая личность?
Хехедей-мерген и его воины вернулись довольно быстро. Меньше часа понадобилось им, чтобы поймать прячущегося в кроне вековой сосны стрелка, вооруженного луком незнакомой формы. Что-то в этом оружии было странное, вычурное, бросающееся в глаза.
— Нехорошее оружие, — сказал Хедерге, рассматривая его.
— Почему? — спросила Каэтана.
Она и сама чувствовала исходящий от оружия поток ненависти и злобы, но хотела, чтобы об этом сказал кто-нибудь еще. Потому что ей начинало казаться, что у нее развивается параноидальная подозрительность ко всему сущему. А такой роскоши она себе позволить не могла.
— Я не знаю, кто его делал, но это работа не человека…
— Почему?
— Так не соединяется тетива — это не должно действовать. А если действует, то, значит, этот лук сработан при помощи колдовства. Колдовство же ни один мастер не станет применять. Или во внешнем мире это не так?
— Нет, ты прав. Именно так: настоящие мастера работают, не используя заклинания. Маги не делают луки — им не до того.
— Это оружие сделано с единственной целью. И цель эта — убить тебя, вмешался в разговор Хехедей-мерген. — Надо как следует допросить этого негодяя.
По его знаку воины подвели покушавшегося на жизнь богини.
Стрелявший в нее оказался щуплым, низкорослым человечком, бросавшим по сторонам испуганно-настороженные взгляды.
— Позволь мне допросить его, — попросил Хехедей. — Или хочешь сама этим заняться?