Обратно в Город
Шрифт:
– Глушилки! Меня вышибает! Мартис… уводи! …не контролирую! – секунды тишины, и опять. – Мартис! Три… до Гор-охраны! …сигнал! Что творишь-то? …приказ!
Но их сайкл больше не подчинялся командам. Они с Солом летали над платформой крутыми витками, и Мартис, сменив снайперку на карабин, бил в охранников очередями, чтобы начисто снести верхние слои их брони. Регулярно прилетало обратно, но их с Солом экзоскелеты держались: кевлар терял пока краску.
Сол переборол страх, им овладела ярость. Он уже не замечал рябь картинки в шлеме, когда по
– Есть! – зло прошипел Мартис.
Третий охранник тяжко осел внутрь накренившейся платформы, затем его тело выкатилось из проёма с другой стороны.
Сол и сам поверил в удачу. Он сделал крутой витраж, заходя на новый круг. С северной стороны платформы остался один охранник. Вскоре и тот отлетел назад с пробитым шлемом, и к счастью, Сол был занят управлением сайклом, и не видел, как алым плеснуло от его затылка: шлем разлетелся в куски.
– Кажется, всё! Сближайся! – крикнул Мартис. – Забрось меня внутрь. Там водитель!
Мартис привстал на сидении, готовясь к прыжку. Сол завалил сайкл вбок, приближаясь к надстройке. Но тут что-то с треском в них врезалось и отбросило назад. Громко хлопнуло. Сол чуть не потерял равновесие, но успел вцепиться в руль. Сайкл едва не полетел вверх ногами. Ещё один толчок. Сол почувствовал, что Мартис качнулся. Вся тяжесть его брони навалилась на спину Солу, а затем поползла вбок, утягивая его за собой.
Сол не мог ничего сделать, лишь обеими руками вцепился в руль. Он качнул сайкл в противоположную сторону, компенсируя потерю баланса. И давление сверху ослабло.
– Мартис!.. – отчаянно крикнул он.
– Н-нормально… – после паузы прозвучал тихий хрип.
Сол попробовал обернуться, но получил затрещину по шлему.
– Вп-перё-ё-ёд!
И тут Сол увидел, что в проёме надстройки возникла ещё одна фигура: ненормально раздутая, в незнакомой чёрно-серой броне утяжелённой модели. А на плече у неё был какой-то механизм: что-то воде многоствольной ракетницы. Страшные чёрные дула целились в их сайкл. Солдат медленно поворачивался, следя за их движением.
У Сола в груди всё сжалось.
«Это не по плану!»
Но всё с самого начала шло не по плану. С самых первых секунд. Экипаж платформы всё знал. «Цель» пронюхала об операции.
«Надо сказать Крио…»
– С-сол!.. У него низкая мобильность… – медленно прорычал Мартис, его голос был тяжёлым, прерывистым. – С-стреляет… самонаводящимися. Заводи… под днище. Закинешь меня…
– Понял! Держись!
Сол уронил сайкл вниз, и на спину опять навалилась тяжесть.
«Его экзоскелет разбит… Не двигаются сочленения…»
Но тут Мартис вдруг выпрямился и вновь положил ствол винтовки Солу на плечо. А солдат на платформе наставил на них орудия, скалясь под полупрозрачным шлемом.
Мартис долго, тщательно целился: видимо, искал какую-то особую точку в броне солдата. А может, просто пытался вернуть твёрдость своим рукам. Ещё мгновение… Выстрел.
Чоповец кувыркнулся с платформы.
– Всё… – прошипел Мартис. – Подводи ближе, готово!
Сол подлетел снизу к криво висящей платформы. Вынырнул из-за края, который задрался в воздух. Мартис с трудом перенёс ногу через сиденье и кое-как шагнул внутрь. Сол увидел, что у его экзоскелета разворочено плечо, и правая рука безвольно болтается в путанице оборванных приводов. Но Мартис почти также ловко, как раньше, скользнул вправо по наклонной платформе и скрылся в носовой части надстройки. Винтовку он держал в левой руке. Сол боролся с желанием слезть с сайкла и последовать за ним, но сдержался, сняв с заплечных креплений винтовку и приложившись к прицелу.
Секунды всё было тихо. Потом раздались два выстрела, и громко затрещало в наушниках. Потом в динамике рыкнуло:
– Иду обратно. Прикрой!
Мартис вновь появился в проёме. Выглядел он страшно. К обвисшей руке добавился пробой слева в грудной пластине. Оттуда сочилась не то гидравлическая жидкость, не то… Обугленная синяя краска свернулась чёрным струпом вокруг места попадания пули. Шлем тоже потерял свой зеркальный блеск и покрылся разводами. Слева он был какой-то краплёной, и от мелких выбоин в стороны разбегалась паутина трещин. Сквозь крепления шлема на шейную гофру сочилась кровь.
– Мар…
– Левый выход! За мной!
И Сол прыгнул в проём платформы, целясь из винтовки поверх плеча командира. Он заметил, что Мартис с усилием переставляет ноги.
Они вломились в проём пассажирского отсека. За ним были двери. По две с обеих сторон коридора и одна впереди. Мартис выбивал ногой двери справа. Сол слева. Чисто. Осталась последняя дверь. Она оказалась прочной.
Мартис кое-как сковырнул крышку разгруз-ячейки на поясе. Достал пару взрывателей и пришлёпнул к двери.
– Назад!
Они отбежали к выходу. Сол мельком подумал, что здесь неестественно тихо. И что на площади нет ни одной аэромашины. Ему даже казалось, что где-то вдали воет сирена. Но тут оглушительно хлопнуло, и Мартис крикнул:
– Пошли!
Он пнул искорёженную дверь и метнулся внутрь, слегка покачнувшись. Сол следом за ним, хотя видел впереди только клубы дыма. И тут грянула очередь.
Сол ничего не понял. Его шлем забарахлил. Что-то вроде стукнулось ему в грудь. Дым и шум. Искры от пуль, бьющих в стены. Какие-то обрывки картинки на дисплее шлема. Сол вдруг отлетел назад, грохнувшись затылком об пол. И всё стихло. Картинка в шлеме погасла. Потом нехотя восстановилась.
Мартис лежал в коридоре. Он ещё шевелил рукой, словно пытаясь нащупать выпавший из неё карабин. Потрескавшийся зеркальный шлем уставился в потолок. Сол сглотнул и переступил через тело.
Маленькая каюта была очень странной: её украшали волны розовой воздушной материи. Напротив двери стоял роскошный малиновый диван, текстурой обивки имитировавший крокодилью кожу. На нём распластался ещё один охранник в побитой броне и вдребезги расколотом шлеме. Но на обивке дивана почти не было видно крови.