Обратной стороной кверху
Шрифт:
— Откуда вам известны такие подробности, Даша?
— Я знаю больше, чем Геннадий Ильич. Пользуюсь прослушивающими устройствами.
— Вы вхожи в дом Некрасовых?
— Нет. Василиса меня терпит, но на дух не переносит. Зато ее телохранители меня любят. Не все, конечно, но некоторые.
— У вас есть записи?
— Может быть. Придет время, мы и о них поговорим. Сейчас надо нейтрализовать Ольгу. Она представляет настоящую угрозу.
— А Рита?
— Рита не ждет удара в спину. Она убеждена, что Ольга погибла. Ольга боялась Риту и Василису. Она решила уйти в тень, и это ей удалось с помощью Геннадия Ильича.
В кабинет принесли видеомагнитофон, и они просмотрели запись с репетицией убийства и комментариями Ольги.
Марецкий почувствовал себя не в своей тарелке. Он стал невольным участником разыгранного спектакля.
— Мы знаем, что Ольга жива, — будто оправдываясь, начал Марецкий. — Она не учла несколько деталей, которые ее подвели. Ольга не раз судима. Ее отпечатки хранятся в дактилоскотеке. А убитая девушка, ее двойник, перед законом чиста. Мы ищем убийц этой девушки и парня, попавшего под общую раздачу.
— А что тут непонятного? Если Ольга жива, то ей нужен мертвый двойник. Ей, а не кому-то еще.
— У нее алиби. Ольгу ударил по голове бутылкой Некрасов. В то же время ударили двойника. Время смерти должно совпадать.
— Если Ольга судима, то у преступницы с прошлым всегда найдутся сообщники-головорезы.
— Ими мы сейчас и занимаемся. Спасибо, Даша. У нас еще будут вопросы к вам. Наверняка. Как нам с вами связаться?
Девушка написала на листке свои координаты, а Марецкий передал ей свою визитную карточку.
— Будем держать связь.
Она тихо ушла.
— А почему не предположить, что заточкой Риты могла воспользоваться Ольга? — неожиданно произнес Марецкий с пафосом шекспировского героя.
— Если она убеждена в том, что ее считают погибшей, то тем самым она подставляет под удар Риту, которая ей мешает. Логично, но слишком кроваво. Представь себе, что у Риты есть железное алиби на момент убийства Любы и Панарина.
— Такого алиби ей никто дать не может. Рита скрывалась от нас до самого отъезда. Если даже Миркин скажет, что она сидела в его квартире не вылезая, то он должен будет доказать, что сидел с ней вместе. А Миркин все дни проводит в конторе и не может следить за любовницей круглосуточно. И вряд ли он будет ее защищать. Она оставила его в дураках, как и Ольга. Он не в обиде. Знал, с кем имеет дело. С одной развлекался, от другой получал деньги. Ни одной из них он не верил с самого начала. Миркин — трезвый человек. Он снисходительно смотрит на тех, кто пытается обуть Некрасова или Китаеву. Кто бы мог это сделать, так это он сам. Но Миркин — трус и воевать с монстрами не собирается.
— Послушай, Степан Яковлевич. Не пора ли призывать на помощь Интерпол. Ольга, Рита и Чистяков испачкались по локоть в крови. Материалов для международного розыска у нас достаточно.
— Уже пора, если не поздно. Столько пауков набилось в одну банку, что кому-то из них не выжить.
Марецкий снял телефонную трубку.
Вездесущая соседка говорила так быстро, что Мельникову приходилось переспрашивать. Она вновь начинала, но с каждым словом скорость наращивала и сбивалась на скороговорку.
Из всего сказанного он понял, что в квартире напротив живет Максим Руднев. Парень хороший, но разгильдяй, торгует пиратской продукцией и даже ей давал смотреть кино бесплатно. С ним жила Марина. Девка красивая, но пустая. Они часто ругались, а недавно оба свалили. Может, куда уехали. Лето, жарко.
Мельников показал фотографию девушки, и соседка ее опознала. Предложила узнать подробности у матери Максима, которая живет рядом.
Капитан вздохнул с облегчением. Десять минут напряжения стали целью рабочего дня.
Мать Максима встретила оперативника со слезами на глазах.
— Сыночка мы похоронили неделю назад.
— Как это случилось?
— Упал в канализационный колодец и разбился. Нашли его случайно. Трубу прорвало, и слесаря полезли чинить, а там тело лежит. Милиция разбирается, но никто ничего толком сказать не может. Как он мог среди бела дня на ровной дороге не увидеть открытого люка?
— Это произошло днем?
— Максим пошел к Марине мириться. В час дня. И больше я его не видела. Коллектор находится по дороге к дому Марины. Вскрытие показало примерно то же время.
— Кто эта Марина?
— Его девушка. Она жила в квартире Максима, доставшейся ему в наследство от деда. Когда они ругались, сын приходил ко мне. Дня три поживет и идет мириться. Марина неплохая девчонка, добрая, но очень капризная. В последний раз собралась ехать на показ мод. Будто ее пригласила вместо себя поехать какая-то модель, очень на нее похожая. Сказки, не иначе. Месячное турне по Прибалтике. Максим разозлился, они поругались.
— Когда это случилось?
— Второго июня. А погиб он восьмого. Перед выходом из дома с кем-то говорил по телефону. Повесил трубку и тут же ушел.
— А Марина?
— Мы ее не видели. Возможно, она уже уехала. Максим звонил ей, но трубку никто не брал. Выдержал еще день и пошел к ней. Уж лучше бы не ходил.
Теперь Мельникову стало все понятно. Ольга «погибла» шестого июня. Значит, и Марина должна была умереть в тот же день и тот же час. Максим знал о ее встрече с Ольгой и за это поплатился жизнью. Но кто-то открыл этот злосчастный люк и столкнул туда парня. Если Марина погибла шестого числа, то восьмого она не могла ему звонить. Кто-то выманил его из дома и дал точное направление, куда надо идти. Куда? Конечно, к Марине. Кто позвал? Вопрос пока не имеет ответа. Нужны данные с телефонной станции.
Мельников отправился в милицию. Многого ему узнать не удалось. Но какие-то крохи он наскреб.
Освободившись к вечеру, он еще раз позвонил в свой райотдел.
— Есть новости, Коля?
— Лопатой выгребай. Лучше будет, если ты приедешь.
— Когда?
— Сейчас.
— Нашел Ивана Сочникова?
— И его друзей тоже.
Мельников сел в машину и помчался в райотдел.
Колей был Николай Заикин, майор, заместитель начальника уголовного розыска. Парень молодой, но очень перспективный.