Образ человека как основа искусства врачевания - Том I. Анатомия и физиология
Шрифт:
То, что мы особенно явно наблюдаем при ощущении горького, справедливо для всякого вкусового процесса: он проникает внутрь пищеварительной системы; мы лишь не имеем никакого сознания о том, что происходит ниже ротовой полости. Однако мы знаем, что в желудке преобладает кислое, и что желчь горькая - эта последовательность отражена и в расположении различных вкусовых зон языка.
Рудольф Штейнер определил внутреннее восприятие пищи как продолжение процесса вкусового ощущения: «Вы просто не сможете понять интимной деятельности человеческого организма, локализированной в пищеварительном процессе, если вы весь процесс пищеварения не будете представлять себе так, что хорошее пищеварение основано на способности уметь ощущать вкус всем пищеварительным трактом, и что плохое пищеварение коренится в неспособности ощущать вкус всем аппаратом пищеварения.» [44]
44
Рудольф
На примере вкуса мы можем наблюдать феномен, который можно обозначить как пра-феномен ощущения: организм в процессе восприятия ведет себя «комплементарно ». Так, например, реакция слюны слабо щелочная; поэтому мы особенно чувствительны к кислому. Интенсивность сладкого вкуса может возрасти, если в сладкое добавить немного кислого. Итак, сладкое и кислое комплементарны друг другу. (Щелочное близко сладкому. )
Переживание вкуса всем организмом было ближе к сознанию в прежние эпохи развития человечества и использовалось для распознавания целебных сил в природе. Эта связь инстинктивного познавательного процесса со вкусом и запахом в прежние времена давалась, очевидно, легче, чем сегодня. Неизвращенный вкус служил верным указателем для оценки полезности и усвояемости пищи. И хотя неправильное изготовление [45] и приготовление пищи сильно способствовали тому, чтобы этот инстинкт к правильному питанию был потерян, однако действительная реформа питания может исходить только из возрождения здоровой культуры вкуса. Речь идет не только о том, чтобы получать здоровую, полную жизненных сил пищу, но и о том, чтобы при вкушании пищи интенсивно осознавать ее качества. Ибо чувство вкуса и чувство обоняния - это врата чувства жизни во внешний мир. (Подробнее об этом в разделе «Я-организация». )
45
Здесь уместно указать на то, что Рудольф Штайнер, когда некоторые фермеры обратились к нему за советом по поводу ухудшения качеств почвы и плодородия, показал себя полностью ориентированным в этих проблемах, и в ряде докладов дал указания по устранению этого ущерба. Эти указания и возникшие на их основе практические методы привели к развитию биолого-динамического сельского хозяйства. Его продукция известна под маркой «Demeter». См. также Р. Штайнер: «Духовнонаучные основы успешного развития сельского хозяйства». GA 327.
Чувство обоняния по своей локализации и по своему биологическому значению близкородственно чувству вкуса. Запах можно назвать «вкусом воздуха» (на юге Германии и в Швейцарии для них даже может употребляться одно и то же слово). У современных людей обоняние сильно ослаблено. Для животного оно играет большую роль, как для поисков пищи, так и для целей воспроизведения. Для многих животных обоняние - это инстинктивное чувство; оно теснейшим образом связывает организм с окружающим миром. Для этих животных оно играет такую же роль, как зрение для человека.
Также у человека оно сильно действует на инстинктивное поведение: неприятный запах вызывает в нем антипатию, против которой бессильны логические основания. Так, например, мы говорим о чувстве антипатии «он его на дух не переносит».
В отношении смутности ощущения чувство обоняния находится еще глубже чувства вкуса. Запахи еще более уклоняются от понятийного постижения, чем вкус. Например, запахи цветов открывают нам нечто от существа растения, однако только внутри семейства растений запахи подобны, тогда как запахи фиалки, лилии или розы несравнимы между собой. Для постижения их также нужна «интуиция », как для постижения человеческой индивидуальности.
Противоположным полюсом аромату является зловоние. Оно возникает главным образом при распаде животной или человеческой субстанции, а также в окончательной стадии пищеварения (примечательным образом, в основном у человека).
Также при некоторых заболеваниях появляются специфические запахи. Известен сладковато-клейкий запах изо рта у больных дифтерией. Эрнст Людвиг Хайм, знаменитый берлинский врач, современник Гете, удивлял своими точными и быстрыми диагнозами. Он обладал чрезвычайно развитым обонянием, и говорили, что он словно обонял вещества болезней. Так, запах скарлатины он сравнивал с запахом в погребах берлинских торговцев съестным: смесь запаха старой сельди и различных сортов сыра. Запах кори он сравнивал с запахом перьев свежеощипанного гуся [46] . Итак, вкус и запах сильно затрагивают подсознание, область чувств; они находятся на ступени грезящего сознания.
46
23 L. Stemplinger: Von beriihmten Arzten 11 Auflage Miinchen 1963 Дальнейшие важные и впечатляющие результаты наблюдений можно найти в Е. Risak: Der khnische Blick.
Чувство зрения для современного человека более всего имеет характер объективного. Мы не говорим: «Я вижу, что это дерево», но: «Это дерево». То, что нечто можно видеть, для современного человека сразу же означает, что оно есть в действительности. Чувство зрения в отличие от рассмотренных выше дает нам ясное сознание о внешнем мире. Все, что мы можем видеть, мы причисляем к внешнему миру, также и нашу собственную телесность. Данное нам посредством зрения световое пространство для зрячего идентично понятию пространства и «объективного мира». (Слепой переживает только осязательное пространство, измерения которого по сравнению со световым пространством можно назвать микроскопическими; оно только с трудом может быть расширено посредством мышления). Глаз сам по себе сообщает нам только двухмерные образы; трехмерность пространства становится возможной только благодаря тому, что мы внутри себя можем накладывать несколько различающиеся образы, полученные обоими глазами. Как известно, это происходит благодаря явлению конвергенции, то есть зрительные оси под действием Я направляются в одну точку. То, что действительно Я осуществляет сведение зрительных осей в одну точку, видно из того, что когда сила Я ослаблена (например, при переутомлении, после наркоза, вследствие приема алкоголя или в момент обморочного состояния), происходит нарушение конвергенции, что выражается в появлении двоящихся образов. В этом отношении чувство зрения существенно отличается от чувства слуха: оно позволяет Я участвовать в построении образа мира, тогда как при слушании мы находимся в гораздо более пассивном состоянии. Этим определяется универсальное значение чувства зрения для развития Я-сознания. Ибо глаз сильнее, чем другие органы, внутренне связан с Я-структурой всего организма (с Я-организацией).
Как весь организм дифференцирован вверх и вниз, так и глаз, несмотря на его принципиально космическую форму. Если исследовать способность к различению цвета, то окажется, что в вертикальном направлении (от центра поля зрения) эта способность убывает быстрее, чем в горизонтальном. Поле зрения в вертикальном направлении кажется как бы сжатым. Далее заметно, что краски картины, если смотреть на нее вертикально, представляются несколько более тусклыми, чем если смотреть, наклонив голову горизонтально. В вертикальном положении краски несколько приглушаются вследствие деятельности Я (чью связь с прямостоянием мы уже обсуждали).
Нервные элементы сетчатки разделены на правую и левую половины, причем так, что разделяющая линия проходит строго вертикально. Обусловленное этим разделение поля зрения проходит точно через визирную точку. Исходящие от обеих правых половин глазных яблок нервы проходят через зрительный нерв к правой половине мозга, а от обеих левых - к левой. Скрещенное прохождение нервов, идущих от внутренних половин сетчатки, начиная с позвоночных животных, все отчетливее выражается в зрительном прекресте. Поэтому даже если мы смотрим одним глазом, мы видим все же обеими половинами мозга.
Кроме того, благодаря конвергенции поля зрения накладываются друг друга: внешняя половина одного на внутреннюю половину другого, и наоборот. Если бы этого не было, то неравность половин нашего тела и обусловленное этим различие внутренних переживаний (о чем мы еще будем говорить) вмешивались бы в зрительный процесс и в нашу картину мира. Наши симпатии и антипатии были бы неотделимо вплетены в образ мира. Благодаря наложению влияния, происходящие из разделения организма на две половины, уравновешиваются; образ мира приобретает характер нейтральности и объективности.
Предположительно, разделение дна глазного яблока вертикальной линией имеет еще большее значение. Теоретически глазное яблоко может двигаться в любом направлении поля зрения при помощи лишь четырех мышц, в действительности же глаз имеет шесть мышц. Четыре из них расположены по всем законам механики: сверху, снизу, справа и слева. Две других дают глазу возможность вращательного движения вокруг зрительной оси. Правда, может показаться, что из-за фактического несимметричного прикрепления остальных четырех мышц они необходимы для коррекции, чтобы обеспечить прямолинейное движение во все четыре стороны, и что «вращательные мышцы» [47] служат лишь той цели, чтобы устранить принципиальное несовершенство двигательного аппарата глаза. Но такое предположение при прочем совершенстве этого органа является необоснованным и небиологичным.
47
В анатомии - косые мышцы глаза (прим. ред.)