Образ врага
Шрифт:
Глава 12
Утро было ясным, безветренным, удивительно теплым.
— Сегодня ты обязательно искупаешься, — заявил Максим, бросая пляжную сумку на лежак, — так нельзя, мамочка. Стоило ехать на море, чтобы сидеть на берегу с книжкой и ни разу не войти в воду.
Деннис исчез куда-то с самого утра. Максимка напрасно стучал в стеклянную дверь соседнего номера.
— Ну мало ли какие у него могут быть дела, — сказала Алиса. — Подожди, он обязательно появится, может,
— А ты случайно не разругалась с ним вчера вечером, когда я спал? спросил Максим, подозрительно щурясь.
— С чего ты взял? Почему я должна была с ним разругаться? Он вообще твой приятель, а не мой.
— Ну, мамочка, я знаю, как ты умеешь вежливо обидеть.
— Зачем? Зачем мне обижать твоего драгоценного Денниса? — пожала плечами Алиса.
Народу на пляже было много. Рядом заливалась смехом за карточной игрой компания молодых скандинавов. У мощной, двухметрового роста девицы на мускулистой ляжке была огромная цветная татуировка, целый букет лилово-красных роз с зелеными листьями и шипами.
— Класс! — восхищенно присвистнул Максимка. — Ну, мам, ты купаться идешь или как?
— Я, пожалуй, подожду. Пусть уж станет совсем тепло.
— Совсем тепло здесь станет только в марте. Ладно, мамочка, сиди, я пошел.
Он отлично плавал, хотя его никто не учил. Алиса не волновалась, когда он был в воде. Пологое дно, до глубины далеко, к тому же вода такая соленая, что сама держит. Изредка она поглядывала на море, находила среди купающихся светлую стриженую голову сына и опять утыкалась в книгу.
Прошло минут десять. Она взглянула на часы и подумала, что пора бы ему вылезать, вскинула глаза и вроде бы увидела, приготовилась отругать как следует, что заплыл слишком далеко, однако, приглядевшись, обнаружила, что это вовсе не Максим, а какой-то чужой мальчик его возраста.
Вскочив с лежака, Алиса бросилась к кромке воды, убедилась, что ребенка среди купающихся не видно, в панике помчалась к двум охранникам, которые покуривали у будки, еще не добежав до них, закричала по-английски:
— Мой сын ушел купаться, я не вижу его в воде!
— Эй, леди! — весело крикнула татуированная девушка-скандинавка. — Не волнуйтесь! Ваш ребенок во-он там, на пирсе. Я только что плавала рядом, видела, как он вылезал.
Каменный пирс уходил далеко в море. Алиса повернула голову. Максим стоял и разговаривал с каким-то мужчиной. Мужчина был в плавках, она не могла разглядеть лицо и в первый момент подумала, что это Деннис. Однако, пройдя несколько десятков метров, вглядевшись, почувствовала резкий холод в животе.
Знакомый силуэт, все такой же прямой, подтянутый, знакомый профиль, нос с небольшой горбинкой, светлая щеточка усов, жесткий прищур светло-карих глаз. Зрение сфокусировалось так странно,
— Максим! — она завопила так, что сорвала голос. Бежать по мелким камням было тяжело, она споткнулась, больно подвернула ногу. Сердце бухало у горла.
Ребенок что-то сказал немцу, махнул рукой, побежал по пирсу к берегу, к ней навстречу. Тот прыгнул в воду и исчез.
— Мамочка, ну ты что? Почему ты так испугалась? — Максим ткнулся носом в ее плечо. — Ты так бежала, так ужасно закричала…
— Кто это был? — она могла говорить только сиплым шепотом. — С кем ты разговаривал? Что он тебе сказал?
— Какой-то немец, — равнодушно пожал плечами Максим, — отлично говорит по-русски. Я хотел поймать морского ежа, а он сказал, это опасно. Колючки ядовитые, если поранишься, долго не заживет, будет гноиться. Мам, ну что ты так на меня смотришь? Я только хотел поймать ежа, но ведь не ловил!
Полковник Харитонов не любил головоломок и ребусов. Получив информацию от своего платного агента, охранника торгового центра, он затосковал. Слишком сложная и ненадежная получалась цепочка. Бросить жалко, а распутывать тяжело. Мозги можно вывихнуть. Впрочем, когда речь заходит о Подосинском, всегда приходится вывихивать мозги.
Для начала надо хотя бы понять, о нем ли вообще речь или диалог, случайно подслушанный платным информатором в бильярдной торгового центра, к Геннадию Ильичу ни малейшего отношения не имеет.
Из диалога следовало, что Авангард Цитрус в качестве связника Азамата Мирзоева встречался где-то за границей с неким Карлом. Этот Карл по заданию Мирзоева должен был похитить и доставить в Москву некоего израильского профессора. Операция прошла успешно. Об этом сообщали в «Новостях» ОРТ.
Азамат Мирзоев, крупнейший чеченский авторитет, является человеком Подосинского. Но из этого вовсе не следует, что он всегда выполняет только поручения Подосинского. Мирзоев — фигура достаточно крупная, чтобы иногда действовать и вполне автономно, решая какие-то собственные задачи.
Авангард Цитрус — личность скандальная и непредсказуемая. Поэт-фашист, истерик, стареющий нимфоман, болтун, готовый ради своей кандальной славы растрепать любую, даже смертельно опасную информацию. Использовать такого человека в качестве связника для передачи серьезного задания, связанного с ближневосточной нефтью и исходящего от самого Подосинского, — верх легкомыслия.
Впрочем, это уже домысел, субъективное мнение полковника Харитонова о том, кого логично, а кого нелогично использовать в качестве связника. У Мирзоева может быть совсем другое мнение и другая логика.