Образование Российской Империи в XVIII в. как уничтожение Великой Орды
Шрифт:
Вот несколько примеров, к каким результатам в традиционной истории привело сочленение «допетровской» и «екатерининской» редакций. Вымышленные в «романовской истории» события второй половины XVI в. (т. е. эпохи Ивана Грозного и Федора Иоанновича: «Покорение Казанского ханства» при Иване Грозном (якобы в 1552 г.) и «Покорение Астраханского царства» (якобы в 1556 г.) на самом деле описывают екатерининское завоевание Поволжья 1773–1777 гг., при этом «осада и взятие Казани» списывается с византийской хроники падения Царьграда 1453 г. («допетровская» редакция). Крымский хан Девлет-Гирей, разбитый Суворовым в 1777 г., становится прообразом «Девлет-Гирея XVI в.», якобы сжегшего Москву в 1571 г.
При написании «допетровской» редакции русской истории, как продемонстрировано в разделе I, использовались и сами по себе фальшивые «византийские хроники», изготовленные во Флоренции после падения Царь-Града. В частности, биография императора «Иоанна Дуки (Ватаза-Витязя)» размножилась в целом ряде других биографий: 1) «Казанского» хана Ядигер–
Аналогичными двойниками являются также слепой «Сибирский хан» Кучум, свергнувший своего предшественника Едигера, и «казанско-касимовский» Касим– хан, сын Мехмета (ср. Ядигер-Мехмет при Иване Грозном) якобы перешедший на службу к Василию Темному (т. е. Слепому) в 1446 г., основатель «Касимовского царства» и пограничного Московского города Касимова на Оке, который на французской карте 1706 г. назван Кашим или Качим (Cachim). Престарелый, слепой, но «неуловимый до самой смерти» хан Кучум в русских сказках отразился как Кощей (т. е. Старец, а не раб, как это иногда толкуют) Бессмертный. Касим-хан в «допетровской» редакции превратился в «принявшего православие номинального московского царя» Симеона, который, кстати, тоже ослеп в правление Царя Бориса. Несколько других Симеонов-выкрестов после этого появилось в «историографии» предшествующих периодов.
До елизаветинских времен «допетровская» редакция истории России оставалась преимущественно западнической, т. е. «варяжско-греческой». Елизавета же, в силу политических реалий середины XVIII в., поддержала развитие «славянофильского» исторического течения.
Реальные события разгрома Великой России (Воротыни и Слободской Окраины) XVIII в. в «екатерининской» редакции перенесены примерно на 260 лет назад. При этом московский (т. е. «великоросский») вариант ее говорит об историческом «добровольном» присоединении «Верховских княжеств», т. е. Воротыни к Москве еще в конце XV в., а затем о «ликвидации их к последней трети XVI в.». Например, говоря о последнем десятилетии правления Ивана III, Карамзин не придает особого значения его отношениям с Литвой, в частности, «битве Москвы с Литвой на Ведроши 1499 г.», якобы закончившейся перемирием 1503 г., потому что с «Литвой» за Смоленск в «допетровской» редакции только 10 лет спустя будет воевать уже Василий III. По «допетровской» редакции Иван III в 1492–1500 гг. совершенно не реагирует на «добровольное присоединение» обширной и густонаселенной территории его собственной Белой Руси (т. е. Литвы), а в 1503 г. он вообще «обращается к Богу и удаляется от дел». (Скорее всего, тот, кто правил в Москве под именем Ивана III, в действительности умер еще в 1498 г., о чем свидетельствует венчание им самим на царство внука Дмитрия (а не сына Василия!) именно в этом году. Москва в 1498–1505 гг. якобы занята войной со шведами и с «ересью жидовствующих» — ей не до Литвы.) Далее в «допетровской» редакции в течение 60 лет ничего не слышно о какой-либо «ликвидации» Верховских княжеств. А вот после этого периода прославленные герои «обороны Москвы от Девлет-Гирея в 1571 г.» верховские князья Михаил Воротынский и Никита Одоевский, земли которых не были отобраны Иваном Грозным в «опричнину 1565–1572 гг.», в «екатерининской» редакции просто обязаны были «погибнуть»: они якобы казнены тем же нехорошим и крайне непоследовательным Грозным именно в 1572 г., причем после того, как «спасли» Грозного. (Тут у Карамзина можно обнаружить еще одну явную невязку двух редакций. Скорбя о трагической гибели Михаила Ивановича Воротынского в 1572 г. и пресечении с его смертью династии князей Воротынских по «екатерининской» редакции, Карамзин преспокойно называет Воротынского одним из главных «рюриковичей»-свидетелей при коронации Царя Бориса в 1598 г., т. е. по «допетровской» редакции!)
Совершенно под другим углом зрения описывает эти же события не «великоросский» вариант екатерининской редакции русской истории, а «малоросский», по которому Малороссия присоединяется к Москве не через посредничество «Владимирской Руси», а непосредственно отторгается от «Киевской Руси». Вот, например, что сообщает «История украинского народа» (А. Я. Ефименко. СПб., 1906 г., т. I, стр. 100):
«К концу правления Казимира (Казимир IV „Ягеллончик“, король „Польши-Литвы“, умер якобы в 1492 г., прим. Авт.) северские князья, в виду опасностей, угрожающих им со стороны литовской политики, обнаружили тяготение к
Цифры, указанные в приведенной пространной цитате, физически (т. е. ни географически, ни демографически) не соответствуют «территории старого Черниговского княжества» конца XV в. Зато эти цифры практически точно соответсвуют аналогичным данным екатерининских завоеваний не только «Черниговского княжества», а территории от Днестра до Урала по состоянию на 1777 г.! «Эпоха» Казимира IV «Ягеллончика» (1427–1492 г.) — это польский эквивалент московской «эпохи» Ивана III в «допетровской» редакции со сдвигом на 13 лет назад. Этот сдвиг был в уже «екатерининской» редакции и польской (после раздела Польши), и русской истории заполнен «успешной» Тринадцатилетней (!) войной тогда еще якобы «хорошего» для Москвы Казимира с «Тевтонским Орденом» (т. е. Ордой). А основой для событий этой липовой Тринадцатилетней войны взяты, как будет показано ниже, события из 13-ти летнего периода петровской «Северной Войны» 1708–1721 гг.
IV. Анализ ордынских событий доекатерининской эпохи в истории России
В качестве отправной посылки для анализа событий доекатерининской эпохи на территории современной России (имеются в виду события XVI–XVIII вв.) возьмем только два факта: 1) распад европейской части Великой орды на три географически определенных фрагмента: Западную Европу, Восточную Европу и Османскую империю в начале XVI в., т. е. после смерти последнего Hwanah (т. е., по Э. Бенвенисту, Единоличного Верховного Правителя) Орды, известного нам из традиционной историографии под именем Иоанна III, и 2) практическую независимость дальнейшего процесса дележа Юго-Западной и Центральной Европы (т. е. Испании, Португалии, Франции и Италии) в XVII в., в котором допетровская Московия почти не участвовала, от дележа остальной Европы.
(Здесь только добавим, что Бурбоны и «Австрийские Габсбурги» XVII в. — такие же узурпаторы власти в Западной Европе, как и романовы в Восточной. В отличие от них «Испанские Габсбурги», правившие на Пиренеях в XVI в. (до смерти Филиппа II в 1598 г.) — родственники Ивана III. Испания и Португалия — это юго-западный осколок Великой Орды, который в западноевропейской истории характеризуется как «абсолютистская монархия восточного типа». После раздела «испанского наследства» Испании приписаны все зверства инквизиции, которые творились в период «Конрреформации» в Центральной Европе. А герцог Альба стал в истории «олицетворением зла» усилиями безработных ордынских учетчиков, т. е. иудеев, избравших своим прибежищем Голландию и Швейцарию.)
Исходя из этой посылки, достаточно рассмотреть параллельно историю Московии, Польши, Швеции, Турции и Англии в XVI–XVIII вв., привлекая историю других осколков Орды ровно настолько, насколько это необходимо.
В параллельных «историях» Англии-Швеции-Польши-Литвы-Московии-Турции в рассматриваемый период XVI–XVII вв. происходят одни и те же ключевые события.
Во-первых, это эпидемии начала XVI в., прежде всего, бубонной и обычной чумы, описанные, в частности, у Карамзина как «язва с железою» и «поветрие», захватившие всю Европу, включая Британские острова, и пришедшие, как и первая чума в середине XIV в., с юга, т. е., в рассматриваемом географическом контексте из Турции и Крыма. Отсутствие средств борьбы с этими заболеваниями и массовый мор вызвал всеобщее религиозное размежевание, ибо источником заразы, естественно, считались соседние народы.
Как следствие, и возникли собственные региональные церкви: англиканская на Британских островах, лютеранская в Скандинавии, греко-православная в Московии и униатская в Польше. Сами церковные здания ранее были общими для всех монотеистов: например, сохранившаяся с 1539 г. в неизменном виде до сих пор старейшая православная церковь в Сараеве совмещает, по сути, характеристики христианского храма, синагоги и мечети. Поэтому храмы сначала стали считаться убежищем, затем средством очищения от заразы, а после окончания эпидемий (т. е. когда большинство населения либо умерло, либо переболело и приобрело иммунитет) — местом учета оставшихся в живых и умерших, поскольку подати в прежних объемах стало платить некому.