Образовательный невроз? Как выбрать школу и не сойти с ума
Шрифт:
Дети, которые легко начинают читать сами и без особенной помощи, как правило, не имеют проблем с фонематическим слухом и с восприятием на слух. Но если чтение ребенку тяжело дается в шесть-семь лет, это почти всегда показатель того, что есть особенности логопедического рода. Самое время позвать специалиста и оценить, в чем проблема, а не учить читать со слезами и криками.
Есть дети, которые в полтора года уже говорят, а есть дети, которые в два года мычат, у них три слова в словарном запасе. На это нужно обращать внимание, но у нас тема речевых патологий не популяризована. У нас многие знают про синдром дефицита внимания, который ставят всем подряд – и, в частности, «речевым» детям, хотя это не синдром дефицита внимания, а особенности восприятия на слух, – но мало знают про логопедию.
При этом надо отличать реальную патологию от особенностей звукопроизношения – так называемой звуковки, когда, например, у ребенка западают сонорные звуки – «р» и «л» – или несовершенные шипящие, свистящие. Звуковка есть примерно у 70% детей, и это легко исправляется короткими сериями занятий у логопеда. А есть дети, которым сложно строить фразу, у них проблема со словесным выражением своих впечатлений, они не могут пересказать простой сюжет, у них не тот темп речи, а некоторым вообще сложно говорить, у них будто каша во рту.
«Речевые» дети, как правило, очень поздно попадают в зону внимания специалистов. Ведь как у нас устроена стандартная медицинская помощь? В два и в три года ребенка водят к логопеду и неврологу, и они обычно ничего не находят или ставят подозрение на задержку развития речи, и на этом все заканчивается. После трех лет массовое обследование психолога и логопеда дети не проходят – это не входит в обычный соцпакет. Поэтому логопедические проблемы часто запускают, особенно если это первый ребенок в семье и родители не супервнимательны к таким вещам.
К тому же у «речевых» детей часто есть другие компенсирующие особенности – скажем, ребенок отлично собирает пазлы, или очень долго слушает книжки, или замечательно рисует и вообще выглядит очень умным и внимательным, и родители не понимают, что, несмотря на это, у него есть серьезнейший комплекс проблем, которые ему потом помешают учиться. Например, он в четыре года собирает пазл из 120 кусков, и поэтому никто как бы не замечает, что он при этом не может формулировать свои мысли и связно высказываться, не способен построить рассказ из трех-четырех фраз, а поскольку все остальное работает хорошо, это не воспринимают всерьез и говорят: «Он скоро заговорит, скоро разговорится». Или: «У нас в семье все мужчины начинали говорить после трех лет». Да, возможно, что в семье так и было, но тогда в начальной школе не было такой усложненной программы и не было таких барьеров при поступлении. А сейчас «речевой» ребенок, попадая в школу, оказывается в очень невыигрышной ситуации.
Поэтому если в два – два с половиной года не появилась фразовая речь – это повод, чтобы начать занятия с логопедом. И если вы читаете эту книгу поздно и ребенку уже пять или шесть лет и пора поступать на подготовку или выбирать школу, значит, занятия ребенка с логопедом должны быть системными, интенсивными и, возможно, должны проводиться в каком-то специализированном государственном центре. Речевые особенности сами по себе либо не проходят совсем, либо проходят очень медленно, мешая ребенку развиваться и создавая для него серьезные помехи в школьном обучении.
Кроме того, речевые особенности часто не замечаются родителями, потому что в нашем с вами детстве профессий «логопед» и «нейропсихолог» не было. Когда нынешнее и предыдущие поколения родителей шли в школу, эти дети с их непролеченными речевыми патологиями и – как следствие – патологиями внимания становились просто двоечниками. Сейчас ситуация другая, и родителям следует понимать, что от того, как у ребенка стартовала речь, в дальнейшем будет зависеть значительная часть его образовательной траектории. Если речь поздняя, если она с особенностями, если ребенок к трем с половиной годам не говорит легко и свободно на одном языке (в случае с билингвами, скажем, в 3,7–3,8) – это ситуации, которые требуют особого внимания, вложения сил и времени, причем не только родительских, но и профессиональных. Не стоит думать, что если у вас «речевой» ребенок, то вы перед выбором школы сделаете два легких движения и его подготовите – этого не будет. «Речевые» дети требуют либо долговременной и медленной заботы, либо выбора школы, у которой нет определенных критериев готовности. Поэтому, если вы рано не займетесь «речевым» ребенком, у вас будет совершенно другое меню выбора школы.
Особенности речи означают не только то, что он будет медленнее отвечать, но и то, что он будет хуже воспринимать речь на слух, это обычно связанные вещи. Он не в состоянии вычленить в быстрой речи смысловые блоки. И значительная часть невнимательных учеников начальной школы – это дети, которые не были пролечены логопедически. С ними вовремя не позанимались – и они пытались слушать и понимать, но у них не получалось, поэтому они уже и не пытаются. Им нужно прилагать очень большие усилия, чтобы понять, что им говорят. А кроме того, у таких детей могут начаться проблемы с социальными контактами, потому что они и в общении с ровесниками тоже не могут сформулировать быстро, качественно, адекватно то, что они хотят сказать.
Речевые особенности также очень сильно влияют на процесс освоения письменной речи и на грамотность. Психологи глобально выделяют два типа интеллекта: вербальный и невербальный. Речевые особенности повлияют на весь вербальный интеллект – и на способность воспринимать текст на слух, и на способности анализировать, читать, писать. Обычно у детей, которые сложно начинают читать и имеют особенности фонематического слуха, потом очень плохо с диктантами. И не потому, что ребенок не старается или не учит словарные слова, а потому, что у него при переводе устной речи в письменную возникают трудности. Есть педагогические системы, где это вообще не составляет проблемы – например, вальдорфская педагогика: она просто ждет, когда у ребенка дозреет способность восприятия грамматических конструкций и когда он поймет, что правила русского языка влияют на то, что он пишет. Спустя какое-то время он перестает писать как слышит и начинает писать в соответствии с правилами. А обычная школа сразу ставит низкие оценки, и ребенок уже со второго класса оказывается в зоне неуспешности.
Сегодня во многих школах есть логопеды, но я думаю, что действительно «речевому» ребенку они не могут дать тот объем помощи, в котором он нуждается. Если бы логопедов было по три на каждую школу, это было бы возможно, но обычно специалисту не хватает времени на помощь всем «речевым» детям. А если вы идете в школу, где на входе есть фильтры, то «речевого» ребенка в нее, скорее всего, не примут, потому что никто не любит учить детей с особенностями развития. Такие школы их просто не берут – если, конечно, могут.
Способность выражать свои мысли словами пригодится человеку и вне зависимости от школы. С высокой вероятностью такой ребенок не только поздно заговорил и сложно освоил грамотность, но и вообще не читает активно до 15–16 лет. Он не будет читать сам по выбору – только под огромным внешним нажимом. И дело не в том, что родители его как-то не так воспитывают, а в том, что у ребенка речевые трудности, которые он сам преодолеть не может. И напротив – если вы находите специалиста или какой-то центр (конечно, лучше это делать бесплатно – это большие объемы часов работы логопеда), то буквально через три-четыре месяца вы увидите, что ребенок начал связно строить фразу, что он ухватил что-то, что раньше не ухватывал сам, что у него изменился словарный запас, он начал правильно употреблять прилагательные, наречия, предлоги. Это как музыкальный или спортивный навык, его можно выработать. К сожалению, важность такой коррекции часто недооценивают.