Обреченная невеста
Шрифт:
– Я так обожаю тебя… Я прошу… Поверь мне, – вскричал он. – Для меня нет в мире ничего, кроме тебя. Я уважаю твое горе и боль и молю тебя обратиться за утешением ко мне. Ты сейчас для меня одна во всем свете. Флер, Флер, возьми меня в мужья. Дай мне право всегда держать тебя в этих любящих руках.
Это были умело выбранные слова. Она слушала их с изумлением, понимая в глубине души, что если бы их произносили губы человека, выбранного ею самой, то они принесли бы ей утешение, которого так хотелось. Как было бы хорошо прижаться головой к сердцу, полному нежной любви
– Лорд Чевиот! – слабо запротестовала она.
– Нет, не отталкивай меня. Все самые прекрасные цветы, что у меня есть, будут твоими. Выходи за меня замуж и приходи в Кедлингтон-Хаус хозяйкой и моей женой. Клянусь, я не буду ни в чем тебе отказывать.
Она вся дрожала, понимая, что ей не нужно ничего, что он может дать. Титул, богатство, все меха и драгоценности в мире не смогут вернуть ей загубленной юности и счастья, а главное – родителей. Она слушала страстные речи Чевиота, и две огромные слезы скатились по ее щекам, два печальных бриллианта, сверкнувших в свете свечей.
Однако барон не замечал ее слез, да и не в его характере было проявлять мягкость. Всецело поглощенный страстным желанием коснуться юных губ Флер, в какой-то момент он был близок к успеху, но все испортил, грубо обхватив ее руками.
– Вы не должны меня отвергать, – бормотал он, – ваша кузина дала мне слово, что вы примете мое предложение.
Впервые в жизни девушку целовали с той животной страстью, которая лишь шокировала ее и укрепила в уверенности, что никогда не пойдет на такую жертву, даже для кузины Долли. С трудом переводя дыхание, она оттолкнула Чевиота и наугад ткнула своим маленьким сжатым кулачком в его разгоряченное лицо.
– Я вас ненавижу! Как вы смеете меня оскорблять? – выдохнула она и, прежде чем молодой человек успел что-либо сказать, подобрала свои пышные юбки и побежала от него с такой поспешностью, будто за ней гнался сам нечистый. Она быстро взбежала наверх по лестнице в свою комнату и закрыла за собой дверь.
Чевиот некоторое время стоял в оцепенении, тяжело дыша. В нем закипала ярость. Он разыскал хозяйку, но удостоил ее всего лишь несколькими фразами:
– Ваша милейшая кузина отказала мне и при этом ударила по лицу. Вам нужно позаботиться, чтобы она немедленно раскаялась в содеянном и вышла за меня замуж. В противном случае, мадам, вы не получите от меня ни одной гинеи.
С этими словами он покинул дом, а Долли завыла и завизжала в бессильной злобе. Но теперь настала ее очередь показать свой характер. Взбежав по лестнице, она забарабанила изо всех сил в закрытую дверь спальни Флер.
– Сейчас же пусти меня, противная неблагодарная девчонка, – прошипела она, но за дверью не было слышно ни звука. Флер не плакала, но ничком лежала на своей огромной кровати. Она снова и снова вытирала губы платком, пока те не стали болеть, словно хотела уничтожить следы мерзких поцелуев Чевиота. Она слышала, как кузина поносила ее, угрожая выбросить на улицу, но не стала отвечать. Одно она знала твердо, что никакая сила не заставит ее быть женой этого барона, чтобы ни говорила и ни делала ей кузина Долли.
В конце концов Долли оставила попытки проникнуть в комнату Флер, опасаясь, что шум услышат двое молодых офицеров, находившихся внизу в гостиной с Сирил и двумя близнецами, и расскажут об этом скандале в городе.
– Ну что ж, дорогая, посмотрим, кто окажется победителем в этом сражении, – прошипела она сквозь замочную скважину, – ты вела себя как сумасшедшая, теперь и обращаться с тобой будут, как с сумасшедшей. Я отправлю тебя в психушку, и ты окончишь свои дни среди таких же безумцев, как сама.
Флер по-прежнему не отвечала, хотя все слышала и дрожала всем телом, не зная, как поступить с этой разъяренной женщиной. После ухода Долли Флер разрыдалась, взывая к своим умершим родителям:
– Мама, папа! Почему я не могу умереть и прийти к вам? Посмотрите на меня и защитите. Будьте со мной в этой безутешной печали.
Позже Долли вместе с близнецами снова попыталась проникнуть в ее комнату, но Флер опять их не впустила. Услышав последнюю угрозу Долли отправить ее в Кедлингтон и там оставить, девушка похолодела. Она долго не ложилась в постель и ходила взад и вперед по комнате, то обращаясь в молитвах за помощью к Всевышнему, то пытаясь сама найти выход из этого ада.
Семья де Вир давно спала, когда Флер со свечой в руках осторожно открыла дверь и на цыпочках прошла по коридору, а затем вниз по маленькой лестнице в комнату своей служанки. Она разбудила Молли, и та вышла к ней. Ее волосы были завиты на папильотки под сбившимся колпаком, на лоснящемся красном лице проступили испуг и удивление, когда она увидела свою госпожу, укутанную в кашемировую шаль.
– О, мисс, что случилось? – начала она.
Флер приложила палец к губам и сделала знак следовать за ней. Молли повиновалась, и несколько мгновений спустя они уже шептались в спальне Флер.
– Я надеюсь на тебя и должна тебе верить. У меня ведь нет больше никого на целом свете, – патетически закончила Флер.
Молли была на пять лет старше своей молодой госпожи и имела богатый женский опыт, который приобрела в результате моральных и физических ударов, получаемых ею от рук и лакеев и дворецких. Молли была девушкой стойкой, преданной Флер и всем сердцем ненавидевшей госпожу де Вир вместе с ее хозяйством за исключением, разумеется, Ноггинса, который заставлял трепетать ее романтическое сердце.
Когда Флер сказала, что собирается бежать отсюда и Молли должна будет отправиться с ней, она вначале заколебалась:
– Но, мисс, где вы возьмете необходимые деньги? – вздохнула она.
– Молли, дорогая, а ты бы не могла немного занять для меня? – спросила она застенчиво, – я продам кое-что из моих украшений. У меня есть жемчужное ожерелье, которое досталось мне от дорогой матушки. Каждая жемчужина этого ожерелья стоит несколько фунтов.
Молли энергично почесала ухо.
– У меня осталось нерастраченным жалованье за последний месяц, мисс. Что мы должны делать?