Обреченная невеста
Шрифт:
– Она на самом деле могла заглядывать в будущее? – постоянно спрашивал барон, сжигаемый страстью к Флер.
Певерил смотрел серьезными глазами на несчастное лицо своего странного патрона и отвечал:
– Думаю, что да, господин. То, о чем говорила Элспет, всегда сбывалось.
После этих слов Дензил терял интерес к картине и к своему протеже и возвращался в свои покои.
Глава пятая
Флер сидела в небольшом кабинете в глубине дома кузины Долли, просматривая только что принесенную газету с траурной рамкой.
Прошло уже почти сорок восемь часов с тех пор, как король Уильям Четвертый испустил последний вздох. Этим утром лорд Мельбург передал первое послание новой королевы в палату лордов, а Джон Рассел – в палату общин.
Флер, приученная отцом интересоваться всем, что происходило в стране, с интересом просмотрела статью, в которой настоящий период описывался как время «абсолютного спокойствия». Молодая королева взошла на трон в счастливый момент истории, и страна может подумать об уменьшении суммы налогов, улучшении уровня жизни, о смягчении существующих суровых законов. Ожидалось, как сообщала газета, что молодая королева откроет парламент в ноябре; без сомнения, окруженная мудрыми советниками, новая повелительница будет внушать чувство преданности своим подданным.
Читая статью, Флер подняла глаза и задумалась о молодой королеве, ее ровеснице. Виктория должна теперь жить в лучах света, сияющего вокруг трона. Никакие ее поступки или слова не могут оставаться в тайне. Муж для нее будет выбран, и она не сможет даже полюбить и выйти замуж так, как хотелось Флер Родни: за человека, которого она сама выберет.
– Как можно быть королевой? – спросила себя Флер и с участием вздохнула, полагая, что молодая девушка, вовлеченная в государственные заботы, чувствует себя одинокой и испуганной.
– Как бы я себя чувствовала на ее месте? – вслух произнесла Флер. – Боже, благослови и сохрани нашу бедную маленькую королеву!
Со временем меланхолию, в которой Флер пребывала с момента отъезда родителей, сменило ощущение счастья. Прошлой ночью джентльмен, знакомый с папой, привез запечатанное письмо из Парижа, в котором родители сообщали своей дорогой дочке, что завтра вернутся в Англию. Отец предлагал Флер со своей служанкой поехать в Пилларс и там ждать экипаж, который привезет его и маму из Дувра. Маленькая семья снова воссоединится в своем доме.
– О Боже мой! – воскликнула Флер и отложила газету, которую надо было сохранить для Арчибальда. Флер очень редко видела своего кузена, да и то только за едой. Он казался ей покорным, глупым и угрюмым человеком, который всегда жаловался на дороговизну и осуждал слуг за ненужную экстравагантность в доме.
Флер надеялась, что в этот вечер будет ее последний семейный обед с де Вир, и мысль о возвращении в родной дом наполняла ее возбуждением. Кузина Долли заметила ее румянец и прекрасное настроение.
– Это не льстит нам, – надулась она. – Надеюсь, что ты не заставишь своего папу думать, что мы не смогли развлечь тебя?
– О, нет, дорогая, мне было здесь очень весело, кузина Долли, – сказала Флер со своим особенным тактом.
Долли уже начинала бояться размеров своих долгов и беспокоилась, что об этом узнает Арчибальд. Она успокаивала своих кредиторов, заверяя их, что должна получить хорошее наследство, которое получит от Чевиота после его помолвки с Флер. Черт бы побрал эту девчонку за ее упрямство и за глупую привязанность к своей семье, подумала Долли.
Этим утром всадник из Кедлингтона привез вместо обычных орхидей огромный ящик красных роз, лежащих на целой куче фиалок. Долли открыла ящик и показала девушке прекрасные цветы, но та, как всегда, отказалась принять их.
– Как можно устоять перед этим?! Правда, моя дорогая, это великая страсть великого мужчины.
Флер едва прикоснулась к фиалкам кончиками пальцев, на ее губах дрожала слабая печальная улыбка.
– Цветы красивы, кузина. Невозможно не любить их, но я не могу принимать знаки внимания от джентльмена, который прислал их, – сказала она.
Арчибальд де Вир поднялся из-за обеденного стола, и вся семья уважительно встала вместе с ним. Проходя через столовую, хозяин дома краешком глаза взглянул на Флер и сказал:
– Значит, вы покидаете нас завтра, моя милочка?
– Да, кузен Арчибальд, – сказала Флер.
Долли фыркнула. Арчибальд никогда не называл своих дочерей «моя милочка». Пропади пропадом эта девчонка! Она нравится всем мужчинам, даже Арчибальду, а ведь он не слишком жалует женщин.
– Будем надеяться, – продолжал мистер де Вир, усаживаясь в свое любимое кресло, – что погода будет благоприятной для возвращения ваших родителей. Говорят, что сейчас на море сильные волны.
Флер подошла к окну и с волнением посмотрела на дождь. Да, был ужасный ливень. Ей было видно, как сильно качаются деревья и как копыта лошади скользят по грязной дороге. Трудно представить, что это июнь. Подумав, как бедную маму швыряет по проливу на одном из этих маленьких пароходиков, она закусила губы. Папа любит море, но маме, наверное, очень не по себе.
Флер поиграла с близнецами и отправилась спать.
Она проснулась рано и, развязывая маленький батистовый чепчик, быстро побежала к окну взглянуть на погоду. Увы, все еще дул сильный ветер, и парк выглядел печально.
«О, бедная мама, дорога домой ей очень не понравится», – подумала Флер и позвонила своей служанке. Теперь надо было собираться и готовиться к поездке в экипаже, который в одиннадцать часов отвезет их в Эссекс. Родители должны приехать в Пилларс до темноты.
Уже сказаны слова прощания кузенам. Близнецы вытерли носы и уронили по слезинке. Долли пожалела, что Флер мало гостила, а когда кучер накрывал колени Флер пледом, прошептала:
– Не будьте слишком жестоки с бедным Дензилом Чевиотом. Он поглощен страстью.