Обреченная
Шрифт:
Бледное овальное лицо Ирен исказилось от унижения. Она действительно ничего такого не подумала, когда увидела меня, за исключением того, что я хорошо выгляжу. Но леди Регина сумела даже это обернуть против нее, оскорбив лишний раз.
— Убирайся отсюда, — повторила леди Регина, — Платье вернешь, когда приступишь к своим обязанностям завтра. Разумеется, моя дочь не наденет ничего настолько кричащего, но я не желаю, чтобы ты носила ее подержанную одежду и изображала из себя светскую даму.
«Оно мое, — хотелось мне сказать. — Вы не можете отобрать его!»
Я поняла, что оставила его у себя в первую очередь по той же причине, по какой не хотела отдавать сейчас: мне хотелось иметь надежду, что моя жизнь однажды изменится. Я весь этот день пила чай, нежась на солнышке, и смотрела на Алека так, будто он принадлежит мне. Неужели я совсем перестала соображать и верю в несбыточные мечты?
Какой же идиоткой я была, позволив себе увлечься им. Даже не будь он монстром, он все равно мне не пара.
— Не будь мы сейчас в море, я уволила бы тебя прямо сейчас, Тесс. — Леди Регина вошла во вкус. Она сама-то понимает, сколько удовольствия получает, унижая людей, которые не могут ей ответить? — Но пока придется оставить все как есть. Впрочем, учти, что твое жалованье будет урезано. Очень сильно.
Одно дневное наваждение стоило мне драгоценных денег, с помощью которых я надеялась начать все заново в Америке. Я бы страшно обозлилась на леди Регину, не злись я гораздо сильнее на саму себя.
Все это время я сидела в кресле, словно леди Регина приморозила меня к нему своим взглядом, но сейчас встала, сделала книксен и попятилась, злясь на то, какая я неуклюжая и тупая:
— Прошу прощения, миледи. Извините меня, миледи.
И, ничего не видя перед собой, помчалась в сторону лифта, который увезет меня вниз, в третий класс, где мне самое место.
Руки потянулись к красивым жемчужным сережкам, чтобы сорвать их, но тут я вспомнила, какими надеждами была полна, когда мне их надели, вспомнила милые улыбки двух старушек, давших их мне… и не смогла. Внизу, в каюте, я притворюсь, что чудесно провела время, переоденусь в платье прислуги и найду укромное местечко, чтобы хорошенько выплакаться.
Двери лифта отворились, я вошла внутрь, и кто-то вошел вслед за мной. Алек.
— Что вы здесь делаете? — спросила я. Он спускается прямо в третий класс.
— Я иду туда же, куда и ты, — ответил он и кивнул лифтеру, не очень понимающему, как поступить.
Лифт поехал вниз.
— Разве ваш отец не будет возражать? Я заметила, как быстро он увел вас в сторону.
— Он хотел убедиться, что я не играю с тобой. Я сказал ему, что ничего подобного не происходит.
— Мне вовсе не нравится быть средством досадить вашему отцу.
Алек раздосадованно выдохнул:
— Тесс, разве ты забыла, почему мы договорились провести этот день вместе? Кто-нибудь должен все время быть рядом с тобой. Я не оставлю тебя одну, если есть такая возможность.
Я забыла. Казалось, что Михаил находится за тысячу миль отсюда. Неужели восхищенное внимание Алека было всего лишь способом приятно провести время, раз уж он вынужден выступать в роли моего телохранителя?
— Ты многим рисковала ради меня, — негромко произнес он, не глядя мне в глаза. — Я знал, что тебе угрожает опасность от Михаила, но даже не представлял, какие это вызовет сложности с твоей работой. И как ударит по твоей гордости.
Хотелось бы мне сказать, что леди Регина не задела мою гордость, но это неправда. Невозможно провести несколько лет в доме у женщины, считающей тебя грязью со своей подошвы, и не дать ей затронуть твои чувства. Сегодня она задела мою гордость. И очень сильно.
Алек снова медленно повернулся ко мне и посмотрел внимательнее, чем раньше:
— Я провел последние несколько лет, тревожась в основном только о себе. И вдруг появляешься ты… куда более уязвимая и намного более отважная, чем я… — Он с трудом сглотнул. — Ты напомнила мне, что значит заботиться о ком-то другом, Тесс. Позволь сделать это для тебя.
Он слишком суров к себе. Я же видела, как он беспокоится об отце. Но может быть, в нем проснулось что-то еще более глубокое? А во мне?
— Да, — ответила я, не подобрав больше никаких слов. Этот миг был для меня слишком напряженным… слишком интимным, чтобы высказываться запросто.
Тут его зеленые глаза зажглись лукавством.
— Кроме того, я слышал, что условия в третьем классе просто превосходные.
— Как везде в таких местах. — Меня переполняли чувства, и я просто не могла шутить в ответ, хотя оценила его попытку. — Вряд ли вам так хочется полюбоваться столовой третьего класса.
— Мне хочется увидеть все, что ты мне покажешь, — произнес Алек, когда двери лифта открылись на палубе F, в коридор, который вел к двери, отделяющей первый класс от третьего.
Он снова предложил мне руку, в точности как тогда, когда я изображала леди.
Его внимание не имеет отношения к роли, которую я играла. Он внимателен ко мне.
И я наплевала на все свои опасения о будущем. Это время, которое я могу провести с ним, и я твердо решила провести его хорошо.
— Начнем сначала, — сказала я. — Вы слишком нарядно одеты для третьего класса.
Он взглянул на свой безупречный темно-серый костюм, словно тот мог превратиться во что-то другое.
— И что же мне делать?
Лифтер смотрел на нас, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую, будто наблюдал за теннисным матчем.
— Снимайте пиджак.
Алек хищно улыбнулся и снял пиджак. «Интересно, — подумала я, — какие еще детали одежды я могу убедить его снять? И откуда у меня такие мысли? Ну… думаю, я знаю».
Он закатал рукава рубашки до локтя, развязал галстук и сунул его в карман. Конечно, никто не примет его за ирландского уличного хулигана, но он стал выглядеть более своим. И чувствовал себя удобнее — до меня вдруг дошло, что это ему нравится больше, чем напыщенность первого класса. В нем было что-то дикое, даже когда он оставался человеком, что-то стремившееся к свободе.