Обреченность
Шрифт:
— Спасибо, Анна. И пожалуйста, зовите меня Фей, — я пожимаю плечами, добавляя: — Я не совсем привыкла к своей новой фамилии.
— Он — прекрасный человек, самый лучший из тех, за кого вы могли выйти замуж, миссис… Я имею в виду — Фей. Я уверена, что вы скоро полюбите быть Хантер, — затем она уходит с мягким поклоном головы. Ее аура безмятежна, ни лжи, ни злого умысла в её словах.
Уместно было бы полагать, что персонал такого человека, как Коул, испытывает страх перед своим хозяином, а не такое уважение, и я уверена, что ни один здравомыслящий
Беря простые черные брюки и кремовый кашемировый свитер, что Анна оставила для меня, я быстро стаскиваю платье и нахожу чистое нижнее белье в маленькой груде одежды. Только я натягиваю маленький клочок бледно голубого шёлка на свои бёдра, как дверь открывается ещё раз, и я мигом хватаю свитер в попытке прикрыть себя.
Стоя в открытом дверном проёме, мой муж пристально смотрит на меня. Его глаза бродят по моему телу и задерживаются на неприкрытых участках кожи.
Похоть струится из него, его осанка выпрямляется, прежде чем он заходит в комнату, пинком закрывая за собой дверь. Он двигается в моём направлении, затем взгляд падает на нетронутую еду, и он меняет направление, направляясь в близлежащую ванную.
— Поешь, принцесса. Тебе необходимо подкрепить твой желудок.
Дверь ванной грохочет на петлях от силы его хлопка, а я медленно выпускаю дыхание, которое я даже и не поняла, что задержала. Мои руки трясутся, пока я натягиваю свитер через голову, но прежде чем я успеваю натянуть брюки, я слышу, как дверь открывается ещё раз, резко ударяясь о стену.
Полуголый Коул, одетый только в брюки от костюма, его ремень и верхняя пуговица расстёгнута, демонстрируя дорожку тёмно-русых волос, исчезающих в нижнем белье, шагает через комнату с огнем в его глазах.
Я отступаю. Задняя часть ног ударяются о пуфик в конце кровати, и я прижимаю черные брюки так сильно перед собой, как жалкий щит, как будто отступление от этого мужчины пойдет мне на пользу.
В мгновении ока мы — лицом к лицу.
Кожа его ботинок прикасается к коже моих ступней, и я неспособна прекратить задерживать дыхание.
— Ты хочешь меня, принцесса?
Его рука тянется, и он нежно прослеживает линию моей челюсти кончиком своего пальца. Всё мое тело — дрожащий комок нервов только от одного прикосновения.
— Ты хочешь этого нежно или грубо?
Мой голос представляет собой не больше, чем мучительный шёпот:
— Ласково, я уже испытала на себе грубость.
Его рука останавливает движение и опускается. Его глаза яростно сверлят меня.
— Ласка и грубость переплетены друг с другом. Твои глаза упиваются моим видом и добротой, судя по всему, и всё же твоё тело питает отвращение к злу.
На этот раз он поднимает свою руку, чтобы провести по моей ключице.
— Даже если ты борешься с этим, я могу почуять, что ты хочешь меня, Фей. Это сочится из твоей кожи
Я дрожу. Я не могу ничего поделать. Как человек, изголодавшийся по прикосновению, он пробуждает во мне желания, каких я никогда и не помышляла, что могу ощущать.
— Тогда возьми то, что твоё, не спрашивая у меня разрешения, которое я не способна дать.
Слова вылетают из моего предательского рта, его аура, полностью исчезнувшая прежде, вспыхивает самым ярким красным.
В мгновение ока, я прижата к кровати, удерживаемая за мою поврежденную шею. Хватка Коула вокруг моего горла крепка, но он не намерен причинить боль.
Красный пульсирует вокруг него, почти принимая самостоятельную физическую форму, и всё, что я могу сделать, — подчиниться. Моё тело реагирует на него, и я роняю брюки из своих рук. Я развожу ноги, чтобы предоставить больше места его мощному телу. Голубой шёлк, что прикрывает мои интимные части, влажный от возбуждения, а мои соски настолько твердые, что болят.
Он позволяет своим глазам медленно скользить по моему телу, и низкое рычание вырывается из его груди, когда они добираются до вершины моих бёдер.
Используя костяшки пальцев своей свободной руки, он медленно очерчивает контур губ моей киски через влажную ткань. Прикосновение настолько нежное, что физически причиняет боль, и пульсация между моими ногами настолько безжалостная, что я не могу сконцентрироваться на чем-то ещё.
Его прикосновение успокаиваются, и его движения останавливаются, когда он твердо нажимает на мой холмик, вытягивая хриплый стон из моих губ.
Его глаза темнеют, веки прикрываются, и греховные уголки рта поднимаются в его фирменную ухмылку.
— О, у меня есть твоё разрешение прямо здесь, — он жестко потирает своими костяшками мой клитор, кружа и надавливая до такой степени, что удовольствие смешивается с болью. Затем он останавливается и подносит свою руку к моему рту, растирая мою влажность по всей поверхности моих губ. — Но отсюда я хочу твоё согласие. Когда ты будешь умолять меня трахнуть тебя, только тогда я сделаю так, чтобы боль, которую ты ощущаешь между своих бёдер, исчезла.
Он резко разжимает свою хватку на моём горле, и прежде чем у меня появляется шанс сделать свой следующий вздох полной грудью, я слышу хлопок двери ванной ещё раз.
Он оставил меня такой напряженной, как туго натянутая тетива лука.
Пульсация внутри меня такая сильная, что я чувствую её на кончиках пальцев рук и ног.
Хотя он ошибается.
Независимо от того, что он делает с моим телом, я никогда не буду умолять.
***
Я полностью одета к тому времени, когда Коул появляется из ванной.
Он одет в свой идеальный, сшитый на заказ костюм, ткань обтягивает его тело, выгодно подчеркивая мускулистую фигуру. Этот вид — настоящая эротическая фантазия каждой женщины: одетый в дорогой, сшитый на заказ костюм, предназначенный лишь для того, чтобы увеличить пульсацию между моими ногами.