Обреченные любить
Шрифт:
— Говорил тебе, надо было убить эту сучку эгис, — прорычал Рейт.
— Она не имеет к этому никакого отношения. Она вообще об этом ничего не знала. — Эйдолон был в этом уверен. Слишком уж шокировала Тайлу смерть Нэнси.
Шейд хмыкнул.
— Видимо, кто-то думает тем, что у него между ног.
— Ну наконец-то! — удовлетворенно воскликнул Рейт. — Хотя, черт возьми, как не вовремя.
«Да неужели?»
Он мог думать только о Тайле, как ни пытался забыть ее. Она словно под кожу ему въелась.
У Шейда зазвонил пейджер, а значит, нужно было встречать «скорую помощь». Он посмотрел на экран и
— Чтоб я издох.
Рейт глянул на экран через плечо Шейда.
— Ага, братец, это по твою душу, — ухмыльнулся он Эйдолону, обнажив сверкающие зубы. — Похоже, твоя маленькая убийца соскучилась по тебе? Ее здорово избили, и сейчас она на пути к госпиталю.
Тайла ждала на аллее между китайским ресторанчиком и магазином, где торговали вином. Скотт разлил по аллее кровь — ее Джаггер взял у демона Дэва, которого пытал неделю назад. Теперь она сидела у стены, прижав руки к зудящей ране; ее снова тошнило от боли и запаха чужой крови.
Она позвонила в госпиталь с телефона-автомата, и, что странно, никто ей даже не ответил. Она слышала, как подняли трубку, потом раздалось какое-то рычание и связь прервалась. Она даже не была уверена, что дозвонилась. Если бы не боль, она пошла бы домой, и к черту это задание. Но теперь она даже не могла ходить, и, пока силы не вернутся, ей придется сидеть и надеяться, что вонь крови Дэва не вызовет у нее новый рвотный позыв.
Но терпение ее было вознаграждено: через пятнадцать минут Шейд, брат Эйдолона, и самка амбер-демона по имени Скалк приехали на «скорой». Тайла не могла разобраться в своих чувствах и понять, рада ли она тому, что Эйдолон прибыл не сам, или нет. Но пожалуй, она была рада, что ее заберет брат Эйдолона: хоть он и недолюбливал ее, но какой-никакой знакомый. Знакомый враг лучше, чем тот, кого ты не знаешь.
Никто не говорил, пока Шейд нес ее, и, надо сказать, не слишком нежно, к ожидающей «скорой помощи» черного цвета, которую прохожие почему-то не замечали. Она вспомнила, что Эйдолон не беспокоился из-за своего «БМВ», — должно быть, то же самое заклятие лежало и на этой машине. Демонам можно было не волноваться: люди не видели демонов, покуда демоны не хотели, чтобы их увидели. Или же человек, который видел демонов, был подготовлен либо одарен от природы.
Как Тайла, которая могла видеть врагов с того дня, как умерла ее мать.
— Я поеду с ней, — сказал Шейд демонессе, уложив Тайлу на катанку.
Скалк бросила на Тайлу недоверчивый взгляд, но все же закрыла дверцу «скорой помощи», оставив Тайлу наедине с Шейдом. Тот же мягкий красновато-серый свет, который она заметила в госпитале, освещал интерьер машины, и те же письмена были начертаны на стенах и потолке. А во всем остальном эта «скорая» ничем не отличалась от человеческой. Если, разумеется, не считать врачей-демонов.
Когда Шейд поднял полы ее рубахи затянутыми в резиновые перчатки руками, она с трудом удержалась, чтобы не ударить его. С тем же трудом она удержалась от того, чтобы сравнивать Эйдолона и его брата, а они были очень похожи — та же татуировка по всей длине руки, то же жилистое мускулистое тело, те же заостренные черты лица, те же роскошные длинные ресницы…
— Разве Эйдолон не велел тебе поберечься? — рявкнул он.
— Вот еще.
— Упрямая человечишка. —
— Ты не из тех, кто ходит вокруг да около.
— Не из тех.
Странное тепло разлилось по ней, и сердце, которое должно было учащенно биться от волнения и боли, замедлило темп, а дыхание стало более глубоким. Расслабившись, она совсем размякла и почувствовала удовольствие, как будто по жилам текла не кровь, а взбитые сливки с сахаром. Она не чувствовала себя так с тех пор, как подростком покуривала травку.
— Что ты со мной делаешь? — спросила она, надеясь, что дрожь в голосе не выдаст ее.
— Я замедляю обмен веществ и увеличиваю выброс эндорфинов. Это помогает унять боль. — Он вставил стетоскоп в уши и прижал прибор к ее груди. — Кроме того, это дает тебе ложное ощущение радости, и я могу манипулировать тобой.
— Здорово. А Хеллбой так умеет?
— У Эйдолона другой дар.
— Ясно, — со вздохом ответила она.
Он доставлял ей удовольствие другим способом, и от одной мысли об этом новая волна жара разлилась по всему телу. Неужели все братья такие разные, но в то же время похожи друг на друга? Она исподтишка поглядывала на Шейда, который действовал профессионально, но в то же время совершенно расслабленно, как будто во сне.
Эйдолон не такой. Он всегда напряжен, всегда и все держит под контролем. Однако Шейд показался более опасным типом. Он мог убить ее не задумываясь в любую секунду.
По правой руке пробежали искорки боли, и это было знакомое ощущение, предшествовавшее ее привычной уже дисфункции. Она поморщилась, и Шейд прижал ладонь к ее животу, но она покачала головой.
— Это не рана, это моя рука. Правая.
Он нахмурился и протянул руку к ее плечу, которого она уже не чувствовала.
— Сожми руку в кулак.
Она попыталась.
— Не могу.
— Такое уже раньше бывало? — Она колебалась, и он строго посмотрел на нее. — Убийца, отвечай мне.
От его командного тона она почувствовала прилив сил, поскольку не собиралась подчиняться приказам демонов.
— Я уже обсуждала это с Хеллбоем, спроси у него.
Она почувствовала какой-то резкий запах, и запах этот становился все сильнее и сильнее, по мере того как Шейд на нее смотрел. Ее обоняние всегда было очень острым — именно об этом говорил Эйдолон, когда упоминал ее отца-демона.
Хотя вслух она в этом признаться боялась.
— Ты забавно пахнешь.
— Это называется «раздражение», — сказал он, крепко взяв ее пальцами за локоть. — Вся проблема в твоих нервах. Они перекрыли каналы и не дают сигналам из мозга задействовать мышцы. — Его крупная ладонь переместилась на ее плечо. — Мне надо, чтобы ты присела. — Она подчинилась, и его рука переместилась ей на шею. Было хорошо. Но тут все разом прекратилось, и она услышала, как открылась дверь.
В дверях стоял Эйдолон с каменным выражением лица; его глаза ничего не выражали. В груди у нее защемило и перехватило дыхание. Боже, она уже и забыла, как хорош он в рабочей одежде, которая подчеркивала его широкие плечи, а V-образный вырез рубашки открывал загорелую кожу с легким пушком черных волос. Татуировка на его мускулистой руке завораживала своим движением, она едва не достигла оргазма от одного его вида.