Обреченные на победу
Шрифт:
– Будь я проклят! – удивился мастер-сержант. – Одна бестолочь все ещё тут!
– Да, мастер-сержант! – проорал я изо всех сил.
– Что-то мне трудно поверить, что ты не относишься ни к одной из тех категорий, которые я только что отымел! – прогремел Руис. – Не пытаешься ли ты избежать приятной утренней пробежки?
– Нет, мастер-сержант! – рявкнул я.
– Нет, я решительно отказываюсь признать, что в тебе нет ничего такого, что я презираю, – сказал Руис немного потише. – Откуда ты?
– Из Огайо, мастер-сержант!
Руис скорчил рожу. Видимо, он никак не мог придумать, чем бы меня зацепить. Статус захудалого штата, которого Огайо всегда так стыдился, наконец-то оказался полезным.
– Ну и чем ты зарабатывал себе на жизнь, салага?
– Работал
– В какой области?
– Я был писателем, мастер-сержант!
На губах Руиса вновь заиграла исчезнувшая было жестокая усмешка. Очевидно, у него было что сказать труженикам слова.
– Ну-ка, признайся мне, что писал романы, – потребовал он. – У меня есть о-очень серьёзный счёт к романистам.
– Нет, мастер-сержант!
– Е-моё! Так что же ты писал, парень?
– Я сочинял тексты для реклам, мастер-сержант!
– Реклам! И какое же дерьмо ты рекламировал?
– Моя самая известная рекламная работа была связана с Вилли-Колёсником, мастер-сержант!
Вилли-Колёсник был талисманом компании «Шинная нирвана», изготавливавшей резину для спецавтомобилей. Я создал саму идею и предложил облик этого персонажа, а потом им стали заниматься художники компании. Появление Вилли-Колёсника совпало с возрождением мотоциклов, пик увлечения которыми растянулся на несколько лет. Вилли принёс немало денег «Нирване» и как её рекламный талисман, и как патентованная интеллектуальная собственность, за лицензии на использование которой неплохо платили изготовители игрушек, футболок, винных стаканов и тому подобного. Было затеяно даже детское развлекательное шоу, но его так и не смогли организовать. Сама вещица была совершенно дурацкой, но должен признать, что благодаря успеху Вилли я никогда не испытывал недостатка в клиентах. Он очень неплохо поработал на меня. И, как выяснилось, продолжал работать до сих пор.
Руис внезапно подался всем телом вперёд и впился взглядом в моё лицо.
– Так это ты выдумал Вилли-Колёсника, парень? – проревел он.
– Да, мастер-сержант! – Я испытывал извращённое удовольствие от возможности оглушительно орать на человека, чьё лицо находилось в нескольких миллиметрах от моего собственного.
Руис несколько секунд буквально прожигал меня глазами. Если бы я осмелился, то задрожал бы. А сержант чуть ли не рычал. Затем он отстранился и начал расстёгивать рубашку. Я стоял так же неподвижно, но внезапно мне стало очень-очень страшно. Руис сдёрнул рубашку с правого плеча и снова шагнул ко мне.
– Ну-ка, парень, скажи, что ты видишь на моём плече?
«Ни фига себе!» – подумал я, скосив глаза.
– Это татуированное изображение Вилли-Колёсника, мастер-сержант!
– Ты совершенно прав, парень! – рявкнул Руис. – Я хочу рассказать тебе одну историю. Там, на Земле, я был женат на одной чертовски злобной бабе. Хуже целого гнезда гремучих змей. У неё была такая хватка, что даже сама женитьба на ней была всё равно что медленная смерть, как будто у тебя из всех частей тела сто вампиров потихонечку высасывают кровь. К тому моменту, когда она потребовала развода, мне больше всего на свете хотелось покончить с собой. Было так отчаянно погано, что, стоя неподалёку от автобусной остановки, я всерьёз думал броситься под первый же автобус, который будет к ней подъезжать. А потом я поднял глаза и увидел рекламу с Вилли-Колёсником. Знаешь, что на ней было написано?
– «Отправляйся в дальний путь, только песню не забудь!», мастер-сержант!
Я всегда был уверен, что это совершенно дурацкий слоган. Мне даже не пришлось думать над ним. Я просто взял и записал это двустишие. Но до чего же затейливо устроен мир!
– Точно, – сказал он. – И пока я пялился на этот плакат, со мной случилось то, что некоторые называют моментами просветления или откровением. Я понял, что мне нужно всего-навсего отправиться в этот гребаный путь. Я развёлся со своей злобной гадюкой женой, прочитал благодарственную молитву, уложил кое-какое барахлишко в сумку, приторочил её к багажнику мотоцикла и вдарил по газам. Начиная с того благословенного дня, Вилли-Колёсник сделался моим аватарой [8] , символом стремления к личной свободе и самовыражению. Он спас мне жизнь, парень, и я навсегда благодарен ему за это.
8
Аватара – в индуизме воплощение бога Вишну в облике героев: Кришны, Рамы, а также вепря, карлика и пр., совершающих подвиги на земле
– Рад слышать, мастер-сержант! – взревел я.
– Парень, я считаю за большое счастье, что мне довелось встретиться с тобой. За всю мою службу здесь ты едва ли не единственный из новобранцев, не вызывающий у меня с первого взгляда глубочайшего презрения. Не могу даже передать, до какой степени этот факт меня удручает. Впрочем, немного успокаивает уверенность в том, что очень скоро, вероятно уже в ближайшие несколько часов, ты так или иначе достанешь меня. Чтобы это случилось наверняка, назначаю тебя заместителем командира взвода. Это обалденно неблагодарная работа, у которой нет ни единого плюса, потому что ты должен будешь натягивать этих долбаных солдатиков вдвое чаще и сильнее, чем это делаю я. А когда кто-нибудь обосрется – такое, уверяю, будет происходить очень часто, – тебе придётся отвечать за это вместе со всеми остальными. Они будут ненавидеть тебя, презирать тебя, пытаться всячески тебе насолить. Когда же у них начнёт что-то получаться, я всё равно буду заставлять тебя сжирать дополнительную порцию дерьма. Что ты думаешь об этом, парень? Говори прямо!
– Похоже, что мне не слишком повезло, мастер-сержант! – оглушительно рявкнул я.
– Ладно, берись за дело. Только помни: тебе не повезло уже в тот момент, когда тебя записали в мой взвод. А теперь: бего-ом!.. Замком не может торчать на месте, когда его взвод бегает. Марш!
– Я даже не знаю, смеяться или плакать, – сказал мне Алан, когда мы шли в столовую на завтрак.
– Можешь делать и то и другое. Хотя, вероятно, имеет больше смысла плакать. Лично я очень расстроен. А-а, вот и они, – я указал на группу из пяти новобранцев – троих мужчин и двух женщин, – слоняющихся перед входом.
Этим утром, когда я со всех ног мчался к трансляционной башне, мой МозгоДруг внезапно начал писать какой-то текст прямо посередине поля моего зрения. Я чуть не врезался в дерево, чудом увернувшись и почти задев ствол плечом. Пришлось прикрикнуть на Задницу и приказать ему перейти на голосовую связь, пока он не убил меня. Задница подчинился и прочитал сообщение:
«Представление мастер-сержанта Антонио Руиса по поводу назначения Джона Перри заместителем командира шестьдесят третьего учебного взвода одобрено. Поздравляем с повышением по службе. Согласно служебному положению, вы теперь имеете доступ к документам личного состава и информации МозгоДрузей, касающейся солдат, проходящих обучение в составе шестьдесят третьего учебного взвода. Примите к сведению, что эта информация предназначена исключительно для служебного пользования; доступ к ней для использования в любых целях, не имеющих прямого отношения к исполнению служебных обязанностей, влечёт за собой немедленное отстранение от занимаемой должности и наказание по усмотрению командира базы, вплоть до предания суду военного трибунала».
– Ясненько, – пробормотал я, перескакивая через небольшой овражек.
«К концу перерыва на завтрак необходимо представить мастер-сержанту Руису ваши предложения по назначению командиров отделений своего взвода, – продолжал Задница. – Предлагается ознакомиться с личными делами солдат, если вы считаете, что это поможет вам сделать выбор».
Я, конечно же, последовал предложению и дальше бежал, слушая, как Задница торопливо зачитывал мне биографические данные моих подчинённых. По дороге к башне я сократил список до двадцати кандидатов, а к моменту возвращения на базу успел просеять всех до одного и отправил каждому из пяти будущих командиров предложение – нет, не предложение, а приказ! – встретиться со мной в столовой. Мне начало нравиться пользоваться МозгоДругом.