Обреченные небесами
Шрифт:
Она мечтательно вздохнула, вспоминая тот волшебный вечер, когда впервые потеряла голову, и улыбнулась. Джилиан ни разу не пожалела о том безрассудном вечере и впоследствии у них таких вечеров с Ником было множество. Но в памяти обособленно стоит пикник, во время которого Ник сделал ей предложение руки и сердца.
Это было приблизительно через два месяца после первого знакомства. Они уехали на побережье, где были одни. Они и океан. Полдня Ник затратил на то, чтобы поджарить на гриле сосиски, и, наконец, когда они были готовы, влюблённые смогли отдаться своим чувствам. Джил помнит, как лежала на
– Милая, выходи за меня замуж, – как-то неловко предложил он. Она посмотрела в его глаза и увидела всю глубину, из которой исторгались эти нужные слова. В тот момент она была на вершине счастья. Но…
– Ник, мы с тобой не так давно знаем друг друга, – она слабо попыталась вразумить его пылкий нрав, хотя внутри молила Господа, чтобы он не поддался.
– Но мы знаем, – в его словах прозвучала непоколебимая уверенность.
Он пошарил в кармане штанов и достал пластмассовую коробочку, в которых обычно продаются драгоценности.
– Посмотри.
Джилиан приняла её из его рук, уже догадываясь, что там находиться, не замечая искорки лукавства в его глазах, и открыла крышку. На чёрном бархате лежали два кольца… сплетённые из травинок и тонких цветочных стебельков. Одно было побольше, другое меньшего размера.
– Это очень трогательно, – произнесла она с благодарной улыбкой.
Джил взяла большое колечко и одела его на безымянный палец Ника. Это был её ответ. То же самое он проделал со вторым колечком, с той лишь разницей, что одел его на палец Джил.
Неделю спустя он преподнес другую коробочку, в которой лежали настоящие обручальные золотые кольца. Они были сделаны в виде свитых травинок и стебельков, а посередине красовался бриллиантовый цветок. Именно эти кольца они надели друг другу на свадьбе и до сих пор их носят, не снимая. А те трогательные колечки из переплетённых луговых трав до сих пор хранятся в той же коробочке среди прочих драгоценностей.
Джил распрямила пальцы и поднесла их к глазам. Цветок блеснул своим драгоценным сиянием. За воспоминаниями время летело быстро, и она с тревогой отметила, что Ник уже должен был вернуться. Может, что-то случилось.
Не находя себе места и потеряв покой, она встала и пошла на кухню, чтобы подогреть индейку. Ник, конечно, вернется домой проголодавшийся.
3
– Это было необыкновенно. – Сказал Ник и откинулся на спинку. Он достал из пачки сигарету и закурил, глядя в окно на проезжающие мимо машины.
– По твоему виду так не скажешь. – Шарон положила руку на его плечо. Ник не обратил на её жест внимания. Он молча курил, а она поглаживала его по волосам, наблюдая за ним. Наконец он произнес:
– Я не должен был этого делать. Словно голову потерял. Мне ужасно неудобно. Давай, я довезу тебя до мотеля. – Предложил он, глядя на неё. В его глазах стояло искреннее сожаление о случившемся. Девушка молча кивнула. Ей тоже была неприятна такая реакция Ника. Голос гордости нашёптывал выйти из машины и продолжить путь собственными силами, но другой голос кричал оставаться.
( Самое интересное ждёт впереди!)
Ник положил руку на руль. Кровь продолжала шуметь в ушах после возбуждения. Он выпустил дым из лёгких и неспешно потянулся к зажиганию, стараясь успокоиться, когда в его голове прогремел голос:
( Ты опять облажался, Ник! На этот раз придётся расплатиться.)
Медленно поворачивая голову, так что можно было услышать хруст шейных позвонков, он недоуменно уставился на Шарон. Весь её вид говорил о полной удовлетворённости. Она удобно раскинулась в кресле, блаженно улыбка блуждала на её губах. Между пальцами была небрежно зажата дымящаяся сигарета.
– Что ты сказала?
– Я? – Встрепенулась девушка. – Ничего. – Она выпрямилась и удивлённо поглядела на него, моргая широко раскрытыми глазами. Затем удивление в её взгляде сменилось пониманием. – Бедненький, ты, наверное, действительно сильно утомился.
– Возможно, – промолвил он, но подумал: «Только галлюцинации мне не хватало».
Заводя мотор, он почувствовал необъяснимую тревогу, зарождающуюся в его груди, природа появления которой оставалась пока неясной. Связь этого чувства со случившимся была (Ник это ощущал), но оставалась невидимой.
Некоторое время они ехали в тишине. Настроение Ника заметно изменилось в худшую сторону. Он уже чувствовал себя подлецом по отношению к Джилиан, и волна презрения к самому себе накатила на него. Зачем он это сделал? До этого ему еще ни разу не приходилось изменять жене, и он даже не чувствовал такой потребности. В их отношениях всё складывалось прекрасно, во всяком случае, до сегодняшнего дня. Теперь он ощущал, как это тяжело (не сделать, нет) пережить. Он не мог представить, как посмотрит в глаза жене, когда, наконец, предстанет перед ней. Ему становилось трудно выносить сидящую рядом Шарон – она стала олицетворением его вины. Внезапно захотелось побыть одному и напиться. Но долг (ха-ха) перед этой девушкой толкал его вперед. Как будто читая его мысли, Шарон произнесла:
– Не переживай ты так. Это же нас ни к чему не обязывает.
Ник мотнул головой.
– Я не переживаю.
– Нет, переживаешь! – воскликнула Шарон. – Я же вижу. И я не хочу чувствовать себя рядом с тобой словно… – она запнулась, – … бездомная кошка.
– Мне просто стыдно перед Джил. Извини. – Вымолвил он.
– А-а, – протянула Шарон. – Значит, ее зовут Джил. Но она все равно не узнает о нас. Ты сейчас довезешь меня до мотеля и там оставишь, словно сбросишь лишний груз, ведь так, а?
Она взглянула на него оскорбленным взглядом, и Ник почувствовал, как его сознание опять что-то кольнуло. Этот взгляд был ему знаком. Этот взгляд… Эти глаза… Волосы… Черты лица… Упрёк… Они выплывали из глубин его памяти…
( Что ещё тебе надо? Ты сделал, что хотел, теперь оставь меня.)
Нет, этого не может быть. Это осталось далеко в прошлом. Не может и не должно, иначе нечто темное может выползти наружу и испачкать его белые рукава.
– Не говори так, Шарон. Ты здесь ни причем. Во всем виноват я, – пробормотал он.