Обреченные светить
Шрифт:
Затем еще одну и вдруг из камина рванул огонь. Он охватил все в радиусе метра и мгновенно потух. Кара скинула одеяло и вскочила с ковра. Одежда продолжала гореть, но все вокруг потухло. Кара скинула с себя всю одежду и кинулась в душевую за водой. Она облилась душем и в панике вышла.
Все тело болело от огня. Вещи потухли, а боль прекратилась, что было странно. Кара вернулась в душ, чтобы осмотреть себя. Тело не было ранено, лишь пахло гарью и палеными волосами. Ожогов нигде не было, хотя он был, был его жгучий жар. Концы волос на голове обгорели, и с утра сделанная укладка выглядела сгоревшей
Кара вернулась в комнату в халате, висевшем в душевой, и осмотрела вещи. Ковер был слегка подпален у края близкого к камину. Одеяло было частично сожжено, а одежда сгорела целиком. Как Кара не получила ожогов – загадка и просто чудо. Она собрала вещи в большой мусорный мешок и поставила его у двери в комнату. Огонь продолжал гореть в камине и согрел башню. Кара надела рубашку, которая оказалась сорочкой необъятных размеров. Она легла на кровать, накрывшись другим одеялом, и уснула.
На следующее утро Кара лежала в кровати и размышляла. Откуда доктор Вайлд знал ее? Откуда у него лекарства для воспоминаний? А главное: зачем ему помогать ей? В банку вопросов также добавился вопрос: почему вещи сожглись дотла, а Кара лишь сожгла себе волосы? Кара была уверена, что на все эти вопросы ей ответит доктор Вайлд. Она не был уверена в его сущности, его намерениях. Она не собиралась ему доверять. Но Кара была готова на все, лишь бы разобраться и прекратить свою череду страданий, и Рейфа. Ведь если она узнает способ контроля над приступами, если узнает, как вернуть воспоминания и прекратить боль, то она сможет помочь ему и быть рядом всегда, не боясь ничего.
Кара встала. На тумбе у входа стоял поднос с завтраком, а пакета со сгоревшей одеждой уже не было. Огонь в камине тихонько потрескивал. Во всей комнате стоял запах холода, не ушедшего с ночи, свежий и холодный, наполненный влагой.
Кара открыла шкаф в поисках одежды вместо сгоревшей, но нашла там только платья. Одно черное теплое платье с лампасами Каре все-таки понравилось. Она надела его, но надела также и свои большие берцы, несмотря на то, что они маловероятно смотрелись с платьем. Руки Кары все еще имели темноватый оттенок пепла по сравнению с остальным телом, но это было незаметно на фоне платья.
Легкая, как перышко, и темная, как сама ночь, Кара отправилась снова в город. На сей раз, взяв навигатор, она быстро нашла место, указанное на визитке. Здание находилось в самом центре города, недалеко от ратуши.
В центре площади стояло небольшое по площади здание, но большое в высоту, изготовленное из стекла и пластика. Над входом красовалась большая надпись «Лаборатория «Вайлд Инновэйшон»».
Кара зашла внутрь. Прямо у входа ее встретила девушка-менеджер и, мило улыбаясь, сказала:
– Я приветствую вас в лаборатории компании «Вайлд Инновации». Перемены – это наше будущее. Как я могу вам помочь?
– Я хочу увидеть доктора Вайлда.
– Вы по записи? Я посмотрю сейчас. Как ваше имя?
– Я не по записи, он сказал мне прийти сюда, если я захочу узнать ответы на свои вопросы.
– Как ваше имя? Я спрошу его о вас.
– Кара…
– Джейн Ридз, – договорила за нее девушка. – Пройдите. Доктор Вайлд просил сразу вас отослать в его дом. Он уехал на конференцию на Багамы. Вернется через неделю. Наоми вам все покажет и расскажет, – они спустились вниз на лифте, затем вошли в небольшой поезд.
Там девушка покинула Кару, и поезд тронулся.
Поезд двигался быстро. За его окнами мелькали пейзажи труб с непостижимой скоростью. Кара села на мягкий диван, бывший единственной мебелью в вагоне. Она сидела и смотрела на гладкие стеклянные стены.
Через десять минут поезд остановился, двери открылись в очередной стеклянный лифт, ярко освещенный, но окруженный мраком подземного пути. Кара зашла в него, и он ту же секунду отправился вверх. Буквально несколько секунд он двигался, а затем открылся в доме.
Кара вышла из лифта. Комната была вся в спокойных тонах, полы были из темного дерева, а стены – из светлого. Три дивана, обшитые хлопковой тканью, стояли у каменного камина и мягкого большого ковра. Кара вышла на улицу через очередные стеклянные двери, которые открывались руками.
Участок был прекрасен, но напоминал дальнюю деревню: плодовые деревья, грядки, пруд, теплицы. Из-за дерева вышла темнокожая девушка с длинными объемными кудрявыми волосами. Ее темные глаза светились от радости. Она была одета в широкие разноцветные штаны, которые простые люди называют «шаровары», а людей носящих их считают кришнаитами. Ее естественно большие губы расплылись в улыбке, оголив не белоснежно белые зубы, но сияющие из-за контраста с кожей. Она протянула руку для пожатия.
– Меня зовут Наоми Карсону. Рада познакомиться с тобой, Кара, Джошуа рассказал о вашей встрече и о тебе, он говорил, что ты придешь. Все мы приходим. Здесь тебе будет лучше, чем где-либо еще. Мы лечимся, вспоминаем, познаем этот мир. Звучит глупо, но оно так и есть. Тебе здесь понравится.
– Я надеюсь, что все это правда.
– Я не помнила, как выглядела моя мать. В прошлом месяце я ездила к ней в Руанду.
– Почему ты не осталась там? – спросила Кара, пока они все еще шли по участку.
– Я могла, но я не долечилась, да и я не особо умею контролировать свои силы, а мы все здесь опасны.
– Поэтому нас здесь и собирают? Потому что мы опасны?
– Именно, разве не контролируемые порывы тока на два километра не опасны? Разве не опасен человек, вызывающий взрывы?
– Ну да, конечно. Когда у меня появились металлические руки, я сама испугалась.
– Ну вот видишь. А представь, как напугались мои родители и сестры, когда я во сне взорвала свою комнату, а сама осталась жива. Но стекло мне попало в живот, теперь там шрам, – Наоми подняла футболку. Под ребрами у нее был длинный шрам. – Поэтому я вернулась.
– Когда я пойму принцип лечения, я вернусь в обычную жизнь, и буду лечить себя сама. Исцелю других без этого места.
– Основным принципом является лекарство. Поэтому тебе придется оставаться здесь до окончания лечения.
– И сколько это займет?
– В зависимости от своей силы, от количества потерянной памяти.
– А сколько ты здесь уже?
– Я здесь уже четыре года. А впереди еще много лет прекрасной жизни.
– И что мы будем должны за все эти годы прекрасной жизни?