Обреченные
Шрифт:
Прибывших встретили все оставшиеся обитатели общежития, добытые трофеи сложили в одну из комнат, чтобы разобрать как следует на следующий день. Лишь книги Дед забрал с собой в свою каморку.
Айка встретила Анну без лишних эмоций, но по взгляду девочки было ясно видно, как она рада возвращению своей спасительницы. Анна погладила девочку по щеке. Она и сама себе не смогла бы объяснить, почему поступила именно так, просто возникло такое желание, показалось, что и Айка ждет именно этого. Девочка схватила ее ладонь и еще крепче прижала к своей щеке и от
То, что Анна никак не могла заставить себя вспомнить, вдруг накрыло с головой так, что защемило сердце. Нет, в памяти не проявился образ сына подростка, которого она навсегда потеряла, но вдруг отчетливо вспомнилось его младенчество, тот недолгий период, когда он был именно ее ребенком, а она сама чувствовала себя матерью.
Анна непроизвольно отдернула руку, на мгновение испугавшись собственных чувств. Пугали даже не сами эмоции, а невозможность логично объяснить самой себе, почему именно сейчас вдруг вспомнились забытые чувства.
Айка ухватила женщину за пальцы и потянула за собой. Анна бездумно повиновалась. Девочка привела Анну в столовую, где уже начали собираться остальные обитатели убежища, усадила ее за стол, сама поднесла ей ужин. Принимая чашку из рук Айки, Анна почувствовала тепло. Не от нагретого металла, а в самой душе. Простая забота девочки о ней вновь всколыхнула чувства, то ли давно забытые, то ли вообще до этого дня неведомые. Что-то такое, что невозможно было объяснить рационально. Все люди, нашедшие приют в убежище, были для Анны если и не чужие, то, по крайней мере, просто люди, которые живут своей жизнью, никак не соприкасаясь лично с ней. Даже Дед, выходивший ее. Но Айка почему-то воспринимается иначе. Осознала это Анна только сейчас, но девчонка уже давно ей не чужая. Необъяснимое родство душ объединило их при первой встрече, там, где бандиты Халифа напали на поселенцев, в тот миг, когда Айка бросила в ее сторону полный отчаяния взгляд и взгляд этот вывел Анну из ступора.
Видимо, Айка чувствовала то же самое. Усевшись на скамейку рядом, она прижалась к Анне, заглянула ей в лицо своими большими черными глазами.
Сегодня расставаться с девочкой уже не хотелось. Анна не сказала ни слова, Айка сама последовала за женщиной в ее каморку. Свернувшись клубком на постели, она склонила голову Анне на колени. Женщина сидела, поглаживая волосы девочки. В этот момент в голове Анны не было абсолютно никаких мыслей, лишь одно удивление, как так получилось, что именно этот человечек стал вдруг так ей дорог.
Довольно быстро Айка заснула. Осторожно, чтобы не разбудить, Анна сняла ее голову со своих коленей и укрыла девочку тяжелым одеялом, сшитым из лоскутов плотной ткани.
Несмотря на усталость, самой Анне спать не хотелось. Снова нахлынули мысли, появившиеся во время блужданий среди стеллажей книгохранилища.
Анна
Из приоткрытой двери каморки Деда пробивался свет. Анна выскользнула из комнаты, стараясь двигаться бесшумно, чтобы не потревожить девочку. Лампочку выключать не стала, так и оставила — Айка хоть и не боится темноты, но все же, если проснется в одиночестве, при свете будет спокойнее.
Дед тоже не спал. В ответ на легкий стук послышался его голос:
— Заходи.
То ли каким-то чутьем узнал Анну за дверью, то ли готов был впустить любого обитателя убежища.
Войдя в каморку, Анна увидела Деда сидящим за самодельным столом. На столе стоял светильник, перед стариком лежали большие листы бумаги, где он что-то царапал какой-то палочкой.
— Что ты делаешь? — спросила Анна, не в силах скрыть удивления.
Для нее занятие Деда было абсолютно непонятным. Старик усмехнулся.
— Никогда не видела, как пишут карандашом? — понял он удивление Анны. — В больших городах, как я слышал, люди давно разучились писать от руки, только печатают с клавиатуры.
Анна взглянула на написанные им строки. Совсем не то, что она видела всю жизнь на мониторе служебного компьютера, буквы необычные, хотя и понятные, слова прочитать можно.
— Не видела, — призналась Анна. — Даже не знала, что так тоже можно.
— Многое уже забыто людьми, — вздохнул Дед. — Ты выглядишь уставшей, — заметил он. — Почему не спишь?
Анна неопределенно пожала плечами:
— Не спится. Что ты пишешь?
— Летопись, — коротко ответил Дед.
— Что это значит? — не поняла Анна.
— Записываю то, что было до нас, то, что есть сейчас. Быть может, эти сведения помогут тем, кто будет жить после нас.
Его слова снова удивили.
— Ты знаешь, что было до нас? — спросила Анна. — Расскажи.
— Что именно ты хочешь узнать?
— Расскажи, почему мир стал таким? — потребовала Анна. — Почему мы живем именно так? Ты должен знать. Как все это случилось? Почему в мегаполисах мы живем в долг, а здесь все города мертвы? Куда исчезло все то, что описано в твоих книгах?..
Дед потер бороду и хмыкнул.
— Слишком много вопросов. Боюсь, не на все я смогу дать ответы.
— Расскажи хотя бы то, что знаешь, — продолжала настаивать Анна.
Старик полуобернулся к своей кровати, похлопал ладонью по застеленной постели.
— Присядь, — пригласил он. — Похоже, в два слова не уложимся.
Анна опустилась на край кровати. Дед вновь потер свой заросший подбородок и произнес:
— Если коротко, люди сами уничтожили мир, в котором жили. Но кажется мне, что короткий ответ вряд ли тебя удовлетворит.
Анна кивнула:
— Я хочу знать больше. Хочу знать все.
— Всего тебе никто не скажет. Я тоже знаю не так уж много, больше могу догадываться, как все случилось.