Анна молча кивнула, не в силах выдавить из себя хотя бы слово. Казалось, что за последнее время жизнь закалила уже дальше некуда, заставила принять решение, что больше
она никогда не сдастся никаким обстоятельствам, будет бороться из последних сил, и вот снова полная апатия, стало абсолютно все равно, что будет дальше, и будет ли вообще. Дед взял Анну за руку и повел за собой, она беспрекословно повиновалась, как послушный ребенок.
Тело Лехи так и осталось лежать на груде кирпичей. Здесь не хоронили умерших и погибших, оставляя тела на съедение крысам и каннибалам.
Собрав все свои нехитрые пожитки, обитатели убежища покинули здание. Передвигаться старались по вершинам завалов из битого кирпича и бетона, образовавшихся в результате обрушения стен. Это добавляло трудностей, зато беглецы почти не оставляли следов, поскольку ветер выдувал снег со всех возвышенностей.
Уходя, Анна оглянулась на сбитый дрон.
В глубине сознания слабо шевельнулась мысль, что если в этой машине есть кабина, как в той, про которую рассказывал когда-то Леха, можно было бы починить эту штуку и на ней попасть обратно в мегаполис. Только вот зачем? Что это изменит для нее, для этих людей, что бредут впереди, для Айки, для ее будущего ребенка? Анну ждет утилизация, их общий с Лехой ребенок так и не появится на свет, а все те, кто еще населяет внешний мир, так и будут вечно бежать от других таких же вечно голодных людей, будут бояться жить, будут умирать, покорно принимая свою участь. Человек не должен так жить. Но как изменить жизнь? Как изменить самих людей, здесь и там, живущих под куполами мегаполисов? Возможно ли это? Или все они обречены на вымирание?
Стараясь не оставлять следов, покинувшие свое убежище люди уходили в темноту. Уходили молча, без мыслей, без надежды.