Обреченный быть зверем
Шрифт:
Девушка стояла и старалась ровно дышать, успокоится, как вдруг ощутила просыпающуюся силу зверя. Тот поднимался в ней, как из берлоги весной, медленно, но уверенно. Она тяжело задышала, чувствуя и боясь, что вот-вот обратиться. Но по руке от Романа Юля ощущала перетекающее к ней тепло, от которого успокаивалась. И ее человеческая часть теперь гордо вставала рядом со зверем, чувствуя себя не менее сильной. Если бы она видела себя в этот момент со стороны, то заметила бы, как сверкнули ее глаза, и что даже вся поза изменилась: она выпрямилась, развернув плечи, и уверенно подняла подбородок. Роман смотрел на нее и улыбался. Он чувствовал тоже самое, это было
— А теперь произнесите свои кляты! — приказал Олег Всеволодович.
Роман повернулся к Юле лицом и тихо начал произносить с детства заученный текст именно для этого случая, сейчас говоря их от самого сердца:
— Лада моя, в присутствии Родных Богов и Богинь и обоих наших Родов я беру тебя в жёны. Я разделяю с тобой свою Жизнь и свою Судьбу. Всё, что я имею, — теперь и твоё тоже. Я клянусь любить тебя, хранить тебе верность, заботиться о тебе и о детях, которых ты родишь мне, клянусь защищать тебя, наших детей и наш дом, клянусь делать всё для того, чтобы ты гордилась своим мужем. Да будем мы вместе до самой Смерти! Носи это кольцо, как свидетельство моей клятвы! Во славу Родных Богов и Предков!
Когда он говорил, то волхв дал ему кольцо, сплетенное из гибких веток дерева, в которое были вплетены трава и стебель пшеничного колоса. Конечно, это был лишь символ их брака по законам племени, но они должны были хранить его, а сейчас Роман надел его ей на палец поверх обычного золотого кольца.
Юля вздохнула, сдерживая дрожь от волнения, и затем стала с помощью Олега Всеволодовича говорить слова, обращенные к мужу:
— Ладо мой, в присутствии Родных Богов и Богинь и обоих наших Родов я беру тебя в мужья. Я разделяю с тобой свою Жизнь, свою душу и свою Судьбу. Всё, что я имею, — теперь и твоё тоже. Я клянусь любить тебя, хранить тебе верность, заботиться о тебе и о наших детях, клянусь хранить наш Домашний Очаг и справно вести хозяйство, клянусь делать всё для того, чтобы ты гордился своей женой. Да будем мы вместе до самой смерти! Носи это кольцо, как свидетельство моей клятвы! Во славу Родных Богов и Предков!
А затем надела второе такое же кольцо Роману. Тот улыбнулся ей и притянул ее к себе, чтобы крепко поцеловать. Страстно и со всем желанием, которое чувствовал в этот момент.
— Моя жена, — произнес он тихо и улыбнулся.
— Навсегда, как я поняла, — лукаво произнесла Юля, чтобы услышал только он.
— Кажется, что так, — притворно вздохнул Роман, понимая и зная для себя, что с той самой ночи возврата уже не было. Она только выдохнула в ответ на его слова, чувствуя что-то странное внутри. Ей вдруг захотелось сказать, что она, кажется, если не любит его, то во всяком случае, точно что-то чувствует, но внезапно вспомнив обо всех, кто окружал их сейчас, передумала открывать душу. Тем более, что и он молчал об этом. Увидев вздох жены, который не закончился ничем, в глазах Романа остался вопрос. Ему показалось в какой-то момент, что словно Юля что-то хотела ему сказать сокровенное, но смолчала.
Но его раздумья прервал Олег Всеволодович, уже отвлекая продолжением церемонии и называя их мужем и женой, снимая с их рук ленту и рушник, а они вдвоем уже повернулись, улыбаясь к остальным. И тут Юля с удивлением увидела, что глаза всех, кроме наставника светятся как у кошки в темноте, не так ярко, правда, но все же.
— Что? — тихо спросил Роман, видя ее замешательство.
— У
— Теперь ты тоже нас видишь. Это может только альфа, ну и жена альфы. Остальные только чувствуют или узнают по татуировке. И, кстати, видят татуировку только те, в ком наша кровь. Проснувшиеся.
— Ох, — выдохнула девушка удивленно, столько нового она узнавала о себе и ее новой жизни каждый раз.
Вдруг Роман наклонился к ней близко-близко и тихо прошептал ей на ухо:
— И теперь ты точно никуда от меня не денешься!
Затем он опять отстранился, хитро улыбнулся и добавил чуть громче, уверенный, что его не будет слышно за радостными криками собравшихся, — так что мы всегда найдем тебя.
— Вот ведь черт, — хмыкнула Юля, но лицо ее было слишком довольным для сказанного, что вызвало ответную ухмылку Романа.
Дальше было празднество, пляски вокруг костра, угощение. В общем, почти обычная свадьба, а они решили уединиться, отойдя как можно дальше ото всех, зная хороший слух и нюх остальных.
Роман нашел уединенную часть леса, где росла мягкая трава и цветы, а они были закрыты от чужих глаз рельефом, вокруг же стояли, покачиваясь, сосны.
— Я хочу тебя любить здесь, — выдохнул он, смотря нетерпеливо ей в глаза и уже стягивая с плеч жены платье, чувствуя, как сильно ее хочет.
Юля сама дрожала от нетерпения. Ей не хватало его, и она понимала это все отчетливее. Девушка смотрела в его глаза и не понимала, как могла сопротивляться этому чувству, этой потребности, которую ощущала сейчас всем своим существом к этому мужчине, ставшему ей мужем.
(Далее предлагаю читать под A million on my soul Alexiana)
— У нас же не было брачной ночи, — прошептала она с горящим взором, помогая ему, как могла, стремясь быстрее ощутить их страсть.
— Надо срочно восполнить этот пробел, — уже тяжело дыша, произнес Роман, тут же впившись ей в губы, когда платье упало к ее ногам, а обнаженная жена льнула к нему. Тогда мужчина резким быстрым движением распустил завязки на своих штанах, и те соскользнули с него, освобождая тем самым от одежды. Юля только выдохнула в восторге и выгнулась, прижимаясь к телу мужа. Обе ее сущности стремились к нему. От чего она уже непроизвольно вцепилась в его плечи, стремясь быстрее ощутить его внутри.
— И так просто ты сегодня не отделаешься, раз динамил целый день, — выдохнула, улыбаясь, она в стремлении получить его всего.
— Я согласен, — улыбнулся воодушевленный этим Роман, уже понимая, что то ли от напитка, то ли от законченной церемонии у него кружится голова, а все запахи и желания чувствуются острее, особенно желание к ней. — Ты уже итак получила меня, — прошептал он вдруг.
Она резко выдохнула и посмотрела на него удивленно и непонимающе, хорошо видя его глаза даже ночью.
— Что значит, получила? — тяжело дыша от возбуждения и страсти, спросила Юля.
Роман вдруг понял, что наверно, в такую ночь можно сказать, что чувствует. Тем более, что она теперь его жена по всем законам. Мужчина надеялся, что девушка понимает это теперь и не испугается, не захочет уйти.
— Развестись мы не можем, так что, видимо, придется мне влюбиться в тебя, — сказал он тогда, улыбнувшись.
— Придется? Влюбиться?! — настороженно и озадаченно спросила Юля.
— Нет, неправильно. Пришлось, — сказал он, уже с восторгом предвкушая, как она в порыве, начнет злиться и кипятиться на него, сама не понимая, как ее страстность в этом заводит мужа. Ее глаза и правда, тут же недобро сверкнули.