Обреченный мир
Шрифт:
– Я надеялся, что это авария, – проговорил он вслух. – Что люди путешествовали, когда случился зональный сдвиг, потеряли сознание и разбились. Но этого мужчину застрелили.
– Застрелили? – переспросила Мерока.
– Попали точно в лоб.
– Застрелить водителя паровой повозки мог только снайпер.
– Смерть наступила быстро. Бедняга ничего не почувствовал.
– Проблема лишь в том, что повозка ехала не пустой.
Кильон склонился над вторым трупом, со сломанной ногой. Этот погибший был старше, с тонким, испещренным красными прожилками носом, всклоченными седыми усами и такими же волосами до плеч, в круглых очках, почти таких же, как у Кильона. На одной линзе образовалась звезда из трещин. И у этого погибшего в центре лба красовалось пулевое отверстие. Мужчины наверняка сидели на высоких передних сиденьях повозки и правили ею, словно конкой.
– И этого застрелили, – объявил Кильон.
– Ерунда какая-то! – хмыкнула Мерока.
Она заглянула в окно повозки, теперь горизонтальное, опираясь на дверную ручку и поручни по разные стороны от нее.
– Ты не веришь, но ведь одного из мужчин застрелить смогли. Значит, застрелили и второго. Пистолет даже перезаряжать не понадобилось.
– О нет! Ну почему обязательно семья? – сокрушенно пробормотала Мерока.
Кильон поднялся и подошел к ней:
– Сколько их?
– Четверо. Мама, папа и две девочки.
– Их тоже застрелили?
– Нет. Они умерли. Похоже, зональное недомогание. Не взглянешь?
– Помочь я им не смогу, но… – На глазах у Кильона Мерока залезла на борт повозки, распахнула дверцу и проворно скользнула в салон. – Что ты делаешь?
– А тебе как кажется? Мародерствую.
– По-моему, это неправильно.
– Вот только совестить меня не надо. Эти люди мертвы. Нужно забрать у них все полезное. Скоро появятся другие желающие. – Мерока выбросила из салона какой-то предмет. Пузырек! Кильон поймал его налету – скорее случайно, чем намеренно, – пригляделся к желтоватой этикетке и светлым таблеткам, которые лежали в коричневом пузырьке с пробкой. – Пригодится нам?
– Откуда я знаю?
Надпись на этикетке сделали в старомодной вычурной манере с множеством заглавных букв и восклицательных знаков.
– Потом скажешь, – пробормотала Мерока и воскликнула: – Опа!
– «Опа» что?
– У папаши тут пушка. Вцепился он в нее – будь здоров.
– Трупное окоченение, – пояснил Кильон. – Говорит о том, что эти люди мертвы уже как минимум три часа.
Мерока высунула из салона руку, демонстрируя тяжелое черное орудие, многоствольное, с деревянной ложей.
– Митральеза! [6] Давно о ней мечтала. Одно время у приятеля была митральеза, но потом…
– В ней есть что-то особенное?
– Непрактичная штука, но пугает здорово. Отдача дикая, особенно если палить из всех стволов одновременно. Толком не прицелишься; выбрал сектор обстрела – и точка. – Мерока сдвинула рычаг – часть орудия сложилась. – Заряд в казенной части, на каждом стволе отдельный ударник. Хочешь – массированно стреляй, хочешь – одиночными выстрелами. Между прочим, она в боевой готовности. Пару выстрелов сделали, но остальные патроны в каморах. Знаешь, чем плоха такая штуковина, заряженная наполовину?
6
Митральеза – скорострельное многоствольное артиллерийское орудие, оснащенное колесами для перемещения.
– Полагаю, вопрос риторический.
– Митральезы либо заряжают полностью, либо не заряжают вообще. Нет никаких гарантий, что она не выстрелит.
– Получается, митральезу использовали, – сказал Кильон. – Видимо, против тех, кто застрелил обоих мужчин. Но куда делись нападавшие? – В животе у Кильона зашевелился червячок беспокойства. – Три часа – срок недолгий.
– По-моему, случилось все не так, как ты думаешь, – отозвалась Мерока.
– Это же не авария.
– Может, повозка перевернулась из-за аварии, ну, водители сознание потеряли. Потом кто-то нашел их и решил поупражняться в стрельбе и мародерстве. Застрявшие в салоне аварию наверняка пережили. Сломанных костей я в упор не вижу. Но от зонального сдвига они страдали не меньше нас.
– Какие-то антизональные они, похоже, приняли. – Кильон с сомнением глянул на пузырек, который до сих пор держал в руках. – Но снадобье помогло им лишь отсрочить неминуемое, а не чувствовать себя в этой зоне как ни в чем не бывало. Даже если удалось оттянуть потерю сознания и избежать приступа вроде того, что случился с тобой, им было худо. Шансы уйти от повозки нулевые; вероятно, поэтому они сидели в салоне, надеясь, что кто-нибудь появится и спасет их. В итоге зональное недомогание их доконало.
Мерока вылезла из салона с трофеями. С одной стороны, Кильону до сих пор казалось, что они поступают неправильно, а с другой – он не сомневался: его спутница старается ради их блага. Даже часы – циферблаты блестели у нее в руке, ремешки обмотаны вокруг пальцев – она забрала чисто для практических целей. «Часов много не бывает» – так издавна говорят на Клинке. Еще девушка забрала одежду – перчатки, шарфы, меховую шапку – и холщовую сумочку.
– Вот, здесь еще какие-то пилюли и настойки, – объявила она, швыряя сумочку Кильону.
– Раз они ехали в эту сторону, то неизбежно натолкнулись на черепов, – проговорил Кильон. Сумочка подстреленным зверьком упала к его ногам. – Может, те и убили водителей.
– Черепа те еще снайперы. Да и «неизбежно» – большой вопрос. – Мерока спустилась на землю. – Место встречи рядом, если ехать на паровой повозке. Возможно, черепа прошли через него по главной дороге, а эти люди подъехали по боковой чуть позже. Тогда они в глаза друг друга не видели.
Кильон поднял сумочку – внутри звякнули стеклянные и фарфоровые емкости.
– Нам в путь не пора?
– Я только за. Просто хотела посмотреть, что можно забрать.
– Мы же не можем похоронить этих бедняг. – На сей раз Кильон не спрашивал, а констатировал факт.
Девушка покачала головой:
– Ситуация та же, что с конями. Проверишь тех двоих?
– Дай мне минуту.
– Посмотри, нет ли у них патронов.
Кильон вернулся к трупам и проверил их карманы и запястья. Снял с каждого по массивным флотским часам и вытащил из карманов по хронометру. Часы и хронометры были заведены и тикали, но их многочисленные циферблаты показывали разное время.