Обреченный на скитания. Дилогия
Шрифт:
– Мы должны тебя охранять!
– доложил Идар. Я вздохнул.
– Я не против, но военная операция требует другого решения. Да и еще, со мной будет Арвенд. Вы знаете, кто это?
– Похоже, я шокировал ребят. Очень уж у них лица удивленные.
– Да, Истинный. Это такие коты, ростом с большую собаку. Полуразумны, злы, жестоки, отличные бойцы, в боевой ипостаси работают со скоростью не доступной человеческому восприятию, не поддаются приручению. Не имеют врагов и друзей. Можно привязать только магически с помощью специальных артефактов. Во всей Империи
– Да ну?
– удивился я, - Мужики, вас обманули. Это - милые, пушистые и понятливые существа. И очень верные. Кстати, они разумны, так что насчет тварей вы лучше не упоминайте...
– на Пластунов жалко было смотреть. То, что они усомнились в моей нормальности, читалось по их глазам.
– Как прикажешь, Алекс, - наконец, пришел в себя Идар.
– Один сейчас спит с моей женщиной, так что не пугайтесь и не пытайтесь ее от него защищать.
– Это бесполезно, наши мечи для Арвенда, что зубочистка, - невесело, шепотом проговорил Варун. Они еще не знают, что шёпот для меня, что громкий крик.
– Ты прав, Варун!
– парень смущённо опустил глаза, - вдвоём они разорвали два десятка Безликих за пять ударов сердца. Даже мне ничего не досталось...
Для Пластунов сегодня утро удивлений. Сочувствую. Повторяю, я их не звал. Пусть привыкают. Они стояли ошеломлённые. На сегодня хватит, улыбнулся я мысленно.
– Ладно, по ходу разберемся, кто что стоит. Можете идти, - Пластуны поклонились, четко одновременно повернулись и ушли в таверну. Мне тоже туда, поесть бы чего.
Войдя в зал, подошел к стойке. Трактирщик стоял сонный, протирая посуду.
– Доброе утро!
– поздоровался я.
– Доброе, - отозвался тот, - завтрак через час.
– Мне бы молочка и булочку. А?
– сделал я просительную мину. Трактирщик усмехнулся.
– Сейчас подам, садитесь, - и уже в подсобку, - Млада! Господину молоко и выпечку.
Через минуту из кухни выпорхнула Млада, подошла, поигрывая бедрами. Ты смотри, уже и умылась и причесалась. Поставив передо мной молоко и тарелку с горячими булочками, проговорила:
– Ох, господин, и горячи же вы. Что в бою, что в постели, весь трактир слышал ваш ночной бой!
– вот ведь негодница, и то, что я с орчанкой, ее нисколько не останавливает, - я бы не отказалась, попробовать усмирить ваш пыл.
– Ох, красавица, рискуешь, а вдруг я соглашусь?
– А я не боюсь! Настоящих мужчин не так уж и много!
– смеясь, Млада пошла на кухню. Трактирщик укоризненно покачал головой. Горячая девица, видимо уже достала его своими похождениями. Мне сейчас не до Млады, да на глазах у Зулы флиртовать с другой - стрёмно. Зула, ведь, влюблена в меня, и вот так ее - мордой об асфальт. Некрасиво. Хотя я ничего Зуле не обещал, возможно, у нее синдром первого мужчины. Помню, у меня любовь к моей первой женщине полгода длилась, пока с другой не попробовал.
Допивая молоко, услышал шаги по лестнице. Ага, Саймон проснулся. Саймон подошел к столу и сел.
– Доброе утро!
– поприветствовал я. Тот удивленно посмотрел на меня
– Доброе. Алекс, вы при дворе воспитывались?
– В смысле?
– Ну, этикет обычно соблюдают только особи королевских кровей. А у вас 'Доброе утро', 'Спокойной ночи', 'Спасибо', 'Пожалуйста'. И вы это так естественно говорите, как будто всю жизнь так поступали, - 'Опачки! Это что, тут не принято утром здороваться? Прикольно'.
– Да, Саймон, это мне привычно, но не потому, что я при дворе воспитывался. Так принято было в моем окружении. Меня уже не переделать.
– Да и ни к чему. Это говорит о вашем хорошем воспитании. Вот только хотел попросить вас.
– Я слушаю.
– Вы когда занимаетесь... ну ... этим...
– Сексом!
– подсказал я.
– Как вы сказали? Секесом? Это что?
– Не секесом, а сексом. Это когда мужчина насилует женщину по ее согласию!
– хохотнул я.
– Интересное слово. Секс-сом, - проговорил Саймон, как бы пробуя слово на вкус, - Да, о чем это я? Ах, да, так вот, когда вы занимаетесь своим сексом, не могли бы уходить на сеновал, например. У вас так шумно это получается, что мне трудно объяснить Елизавете, что там у вас происходит, - Мне стало очень стыдно. Вот же, елки-палки. Второй раз - на те же грабли!...
– Простите, Саймон, мою несдержанность, нашу несдержанность. Мне очень стыдно, я даже не подумал об этом. Блин! Уже ведь обещался вам!
– Нет, нет. Все нормально. Мне удалось ее отвлечь. Все нормально!
– заизвинялся наставник Лизы, - конечно, она уже большая, и крестьянские дети в этом возрасте уже знают, откуда берутся дети. Но Лиза, все-таки - графская дочь. Сами понимаете, я не спешу просвещать ее в этом вопросе.
– Все верно, Саймон. Я буду следить за этим. Вы все правильно делаете. Какие у вас планы?
– перевел я разговор.
– Схожу в Ям, передам послание графу, и в управу - насчет дома. А у вас?
– Ям - это что?
– спросил я
– Ям - это Ям, место, где можно отослать или получить сообщения от кого-то, - удивленно пояснил Саймон.
– Ясно, почта.
– Что? Почта?
– смешно проговорил Саймон.
– Почта, у нас это так называлось, - и перевел разговор, - Хочу сходить с Зулой на базар, прикупить надо кое-что, к цирюльнику зайти, а то зарос, как бродяга. Не терплю волосы на лице. Так, особых планов нет. Давайте к вечеру тут встретимся, там и решим, что делать дальше. Может, даже пораньше. Мы и Лизу с собой возьмем, вы мне пару золотых выдайте.
– Да-да, конечно!
– засуетился Саймон. Достал мешочек и отсчитал мне десять штук золотых монет, - возьмите, возьмите. Найм дома будет не более двадцати монет за месяц. А вам для девушек покупки делать.
– Спасибо!
– поблагодарил я, пряча монеты в карман, - Я уже наелся, пойду лежебок будить.
– Не за что, господин Алекс. Это ваши деньги, - ответил Саймон, - я перекушу и пойду в город. Увидимся.
Подхватив меч, пошел наверх.
Зула не спала. Нежилась в кровати, гладила кота.