Обреченный трон
Шрифт:
Я пыталась упереться ногами, имя Рокси застыло у меня в горле, и мне хотелось позвать ее, вырвать руку из смертельной хватки Милдред и побежать к ней. Но когда отец подошел к ней сзади и положил руку ей на плечо, я понял, что это бесполезно. Я должен сделать то, что он сказал, если хочу спасти ее, но как я могу пойти на такое, когда уверен, что это уничтожит нас?
Милдред явно не разделяла моих опасений, когда она потащила меня обратно во дворец, и я был вынужден снова оставить свою девочку с этим монстром и начал задаваться вопросом, серьезно ли я собираюсь в конечном итоге сделать это.
Если я
Мне так жаль, Рокси.
Дарси
Я ожидала умереть, а не проснуться от холода и дрожи в сырой, темной камере. Мои глаза приоткрылись, и я застонала, когда встала на колени, мое сердце сжалось, когда обнаружила, что мои запястья скованы светящимися синими магическими блокирующими наручниками. Мой Феникс дремал внутри меня, и на моей руке появилась ранка от укола, которая говорила о том, что мне ввели Подавитель Ордена.
По сути, я в жопе, и когда оглядела сырое пространство, от древних кирпичей, изгибающихся вокруг меня, до железных прутьев передо мной, я поняла, что выхода нет.
В панике я потянулась к горлу, но обнаружила, что Имперская Звезда чудесным образом все еще висит там. Лайонел не узнал. Он не знает.
— Голубок? — Встревоженный голос Ориона донесся до меня из-за стены справа от меня, и я с надеждой развернулась, устремляясь к нему. — Ты не спишь?
Один из кирпичей между нашими камерами отсутствовал, и я могла видеть его камеру. Его рука просунулась сквозь дыру и схватила мою, притянув ее к себе, его рот прижался к ее тыльной стороне. Жар его губ был подобен костру, прожигающему холод, пробирающего до костей. В эти дни я редко чувствовала холод, всегда могла использовать своего Феникса, чтобы согреться, и я почти забыла, как глубоко он может кусать.
Волшебная манжета Ориона ударилась о мою, когда наши пальцы сомкнулись, и паника прорезала дорожку в моей груди. Я понятия не имею, сколько времени прошло с тех пор, как Лайонел схватил нас, или где мы находимся, или что планирует этот ублюдок. И неизвестность хуже страха. Хуже, чем даже подземелье, в котором нас заперли.
Я высвободила руку, вместо этого заглядывая в щель, и его взгляд встретился с моим.
— Я не позволю им причинить тебе вред, — поклялся он, но что бы Лайонел ни планировал для нас, мы не можем бороться. Без нашей магии и Орденов мы с таким же успехом могли бы быть смертными.
— Не давай обещаний, которые ты не можешь сдержать, Лэнс, — безнадежно выдохнула я.
Он зарычал, провел рукой по лицу, его черты напряглись. Он выглядел отчаявшимся, потерянным в море страха, но то, как он смотрел на меня, говорило о том, что страх был не за себя.
— Я знаю, что раньше нарушил твое доверие, — сказал он с болью в голосе. — Но только потому, что думал, что так будет правильно. Я бы не нарушил данное тебе обещание, если бы альтернатива не была хуже. Поэтому, когда я это сделал, я был уверен, что так оно и есть.
Я прислонилась лбом к стене над отверстием, делая вдох.
— Знаю, — призналась я.
В
Почему мы еще не мертвы — загадка, но, возможно, Лайонел планирует сначала помучить нас. Если у него есть хоть малейшее подозрение, что мы знаем местоположение Имперской Звезды, то, возможно, это то, чего он и добивается. Но почему нас прямо сейчас не пристегнули к какому-нибудь приспособлению для пыток, если это так?
Я провела пальцем по своему ожерелью, и Орион придвинулся ближе, обменявшись со мной пристальным взглядом.
— Жаль, что ты не можешь ею воспользоваться, — вздохнул он.
— Мне пришлось бы стать королевой, — грустно сказала я.
— Ты и есть, — прорычал он, и свирепость в его голосе заставила меня обхватить рукой Имперскую Звезду. Далекое эхо силы загрохотало в ней, но она никак не могла ответить на мой зов.
— Ты всегда так сильно верил в меня, — грустно произнесла я. — Я так благодарна за это.
— Я бы сам ужаснулся, если бы увидел, каким роялистом стал, — невесело рассмеялся он. — Мастер Гильдии Зодиака, — усмехнулся он над собой. — Но я не жалею об этом, красавица.
— Дневник все еще у тебя? — спросила я его, и он кивнул, похлопав себя по карману. Поскольку он был спрятан так, чтобы выглядеть как монета, я предположила, что Лайонел не потрудился забрать его у него. Я быстро сунула руку в карман, обнаружив там шапку Диего, и вздох облегчения покинул меня.
— Дарси, я… — Он придвинулся ближе к стене, снова протягивая руку сквозь нее, и я переплела свои пальцы с его, когда мое сердце заныло. — Если это мое последнее обещание, пожалуйста, знай, что я его не нарушу. Я клянусь, что бы ни случилось, я буду бороться, чтобы спасти тебя.
Слезы обожгли мои глаза, когда я крепче сжала его руку.
— Я тоже буду сражаться за тебя, — поклялась я. Так же, как и все эти месяцы назад. До того, как я потеряла все.
— Я знаю, что сейчас это ничего не значит, но если я этого не скажу, то возненавижу себя, — сказал он мрачным и грубым голосом. Молчание затянулось на долгое мгновение, пока я ждала, что он продолжит. — Я люблю тебя, Голубок. Я любил тебя тогда, я люблю тебя сейчас, я буду любить тебя завтра, даже если меня больше не будет на этой земле. Не существует времени, в котором я не буду любить тебя.
— Лэнс, пожалуйста, не говори прощай, — мои слова застряли у меня в горле, когда боль пронзила меня изнутри.
— Я должен, — прохрипел он. — Просто на всякий случай. Мне чертовски жаль за все, что я сделал с тобой. С нами. Я все разрушил. И я знаю, что это невозможно исправить. Из-за меня ты почти не могла доверять мне, когда мы впервые встретились, а когда ты, наконец, доверилась, и я завоевал твое сердце, я разрушил это доверие безвозвратно.
— Может быть, так и должно было быть, — тяжело сказала я, моя грудь сжалась. — Ты бы не получили доступ к дневнику, если бы не попал в тюрьму. Твой отец знал это. Это было то место, где ты должен был оказаться, чтобы мы получили Имперскую Звезду.