Обреченный трон
Шрифт:
— Ни за что, — согласился я, не утруждая себя попытками скрыть свои чувства к ней, поскольку он все равно уже знает.
— Жаль, — сказал он со вздохом. — Но со временем я выжгу из тебя эту слабость. Ты не собираешься открывать свой подарок? — Он указал на атлас, забытый между нами на столе, и я зарычал, глядя на черный экран с кнопкой воспроизведения в центре.
— Что это? — спросил я, снова задаваясь вопросом, где, черт возьми, Рокси, и страх скрутил меня в узел.
— Напоминание, — пожал плечами отец. — О том, кто я и на что способен. Однако тебе, возможно, придется
Я взглянул на Ксавьера, который все еще сидел в своем кресле и смотрел на нашего отца с вызывающе поднятым подбородком, как будто он был готов принять любое наказание, которое тот выберет. Но я отказался быть архитектором его боли.
Я схватил атлас со стола и нажал кнопку, чтобы включить видео.
Крики Рокси наполнили тихую комнату в тот момент, когда я это сделал, и камера переместилась, показывая ее привязанной к деревянному стулу в центре покоев моего отца. Она была в нижнем белье, ее тело покрыто бесчисленными порезами и колотыми ранами, а лоб покрылся испариной, из-за чего темные волосы прилипли к лицу.
— Снова, — раздался голос отца, давая понять, что он был тем, кто снимал, и Клара бросилась вперед из угла комнаты с окровавленным ножом в руке и вонзила его в живот Рокси.
Ужас накатил на меня такой мощной волной, что я не мог сделать ни одного вдоха, пока смотрел на изображения, моя грудь судорожно вздымалась, мышцы сводило от ярости и отчаянного желания пойти к ней, спасти ее, вернуться в чертово время и не дать этому случиться.
Клара наносила ей удары снова и снова, она кричала в агонии, пока Вард не встал перед ней, его единственный глаз Циклопа буравил ее залитый слезами взгляд, и он жадно облизывал свои губы.
— Кто освободил тебя от теней? — промурлыкал он, его голос был вязким и маслянистым, и у меня перевернулся живот.
— Пошел ты, — прошипела Рокси сквозь зубы, тяжело дыша, когда у нее началось кровотечение, и она обвисла на ремнях, удерживающих ее на месте на стуле. — Я освободила себя.
Клара ударила ее сзади с такой силой, что та упала спиной на дерево с новым проклятием боли, и видео было прервано как раз в тот момент, когда мой отец потребовал еще.
— У нас была довольно долгая ночь, — сказал он, подавляя зевок, пока я боролся со всем, что у меня было, чтобы не перекинуться и не напасть на него, даже когда мое тело дрожало от необходимости уничтожить его за это. Я должен выслушать его, потому что она у него, а я не знаю, где Вард и Клара и что, черт возьми, может с ней случиться, если я сейчас же перепрыгну через этот стол и сорву его несчастную голову с плеч.
— Ты гребаный монстр, — выдохнул Ксавьер, но его полностью проигнорировали.
— Сегодня утром я объявил о новом законе, — продолжил отец, как будто это был обычный разговор за завтраком. — Фейри больше не нужно ждать окончания школы, чтобы жениться. Я устал ждать, пока ты встанешь в очередь, Дариус, поэтому я упрощаю ситуацию. Сегодня ты женишься на Милдред, а потом трахнешь ее.
— Милдред? — задохнулся я, пытаясь привести свои мысли в порядок, поскольку они были сосредоточены на моей девушке и отчаянной потребности добраться до нее и спасти от этого гребаного животного.
— Да. Мне все равно, что ты будешь использовать в качестве мотивации, чтобы твой член стал твердым для этой троллихи, но поверь мне, ты это придумаешь. Возможно, тебе повезет, и она быстро забеременеет от тебя и даст тебе девять месяцев отсрочки, прежде чем тебе придется всадить в ее живот еще одного Наследника.
— Я не женюсь на ней, — прошипел я. — Я не буду. Я люблю Рокси и никогда не буду ни с кем другим.
Отец тяжело вздохнул, как будто я испытывал его терпение.
— Будешь. Потому что каждая ночь, пока эта ослиха не забеременеет, — это еще одна ночь, которую твоя милая Роксания проведет вот так. — Он указал на атлас в моих руках, и я с отвращением отбросил его от себя, так что он упал на стол. — И если этого недостаточно, то Вард жаждет попробовать ее, так что, возможно, я начну посылать ее и в его постель.
— Ты не можешь, — в ужасе выдохнул Ксавьер, а отец только фыркнул, будто само его присутствие было оскорбительным.
— Конечно, могу. Я — король. Я могу делать все, что, черт возьми, захочу. Но я тоже могу быть добрым. В награду за то, что ты поместишь Наследника в троллиху Канопус, когда найду, я использую Имперскую Звезду, чтобы остановить столкновение небес каждый раз, когда ты остаешься наедине с Роксанией. Ты даже можешь забрать ее, то есть в награду за хорошее поведение.
— Забрать ее? — спросил я в замешательстве, мой мозг изо всех сил пытался справиться с этим гребаным беспорядком, который развернулся вокруг нас.
— Фениксы полезны, и в ее крови глубокая сила. Я думаю, что в данном случае стоит разрешить скрещивание. Любые дети, которых ты создашь от нее, могут быть связаны узами Опекуна с Наследниками, которых ты создашь с Милдред. Таким образом, ты получишь все. Думаю, я поступаю более чем справедливо.
— Справедливо? — воспротивился я. — Ты же не можешь всерьез верить…
— Хватит! — внезапно отец взревел, воздух вокруг нас задрожал, когда его сила вспыхнула вместе с его яростью. — Я больше не потерплю никаких жалоб или дерзости от тебя, Дариус. Тебе нужно присутствовать на свадьбе, и если ты не пройдешь через это, я лично вырежу сердце Роксании из ее груди и положу его к твоим ебаным ногам.
Он резко встал и выбежал из комнаты, широко распахнув дверь и разбив ее о стену, оставив меня там, тонущего в страхе и удушающем осознании того, что мне придется сделать. Но выхода нет.
— Дариус? — Голос Ксавьера, казалось, доносился издалека, и я даже не мог заставить себя посмотреть на него, пока он не начал трясти меня, рявкая приказ, чтобы я, черт возьми, слушал его. — Должен быть какой-то выход из этого, — страстно настаивал он. — Я пойду и приведу Лэнса. Мы все выясним. Придумаем. Обещай мне, что не сдашься.