Обретение ада
Шрифт:
— Думаешь, они клюнут?
— Обязательно. У них мало времени, и они все время боятся, что мы сумеем найти настоящую фотографию Кемаля Аслана или выйти на свидетелей, знавших его в молодости. Представляешь, под каким нервным прессингом они работают?
— Довольно убедительно, — согласился Райт, — когда ты мне разрешишь проверить нашу машину?
— Никогда, — серьезно ответил Тернер.
— Не понял, — остановился на полпути Томас, оборачиваясь к Уильяму, — как это понимать?
— Нам не нужно, чтобы они все поняли.
— Слушай, тебе никто не говорил, что твоя голова стоит миллион долларов?
— Ты не первый, — усмехнулся Тернер. И поежился. На нем было легкое пальто, а шапку он принципиально не носил, и в морозную погоду было очень холодно.
— Бежим к твоей машине, — предложил Уильям, — иначе я могу отморозить себе уши.
В больницу они приехали через двадцать минут, всю дорогу молчали. Лишь иногда Тернер произносил какие-то редкие фразы, чтобы слышавшие их сотрудники КГБ ничего не подозревали. И наконец, когда они подъехали к больнице, сказал:
— Теперь мы все узнаем, — и подмигнул Томасу. На этот раз Бонев принял их, едва они вошли, словно заранее был предупрежден об их визите. Правда, он был мрачнее и строже, чем во время предыдущего визита. Видимо, ему не очень нравились игры вокруг его больницы и все эти заговоры с иностранными разведками и шпионами.
— Вы опять приехали, — недовольным голосом заметил главврач. — Что вам нужно? Вы же уже видели личное дело Кемаля Аслана.
— Мы думали, может, остался в живых кто-то из обслуживающего персонала, — примирительным тоном ответил Томас.
— Никто не остался, — сухо произнес врач, — я вам уже говорил.
— Но в личном деле не было рентгеновских снимков, — заметил Томас.
— Да, — подтвердил врач, — они не хранятся обычно в деле. Просто мы их списали в архив. Прошло ведь столько лет.
— Но он потом сумел восстановиться после комы. Ведь это уникальный случай, — Томас успевал переводить их разговор и стоявшему рядом Уильяму.
— Да, — мрачно ответил Бонев, — действительно уникальный случай. Может быть, если поискать в нашем архиве, мы сумеем найти эти снимки.
Томас перевел его слова Уильяму.
— Не сомневаюсь, что он их найдет, — заметил Тернер.
— Что сказал ваш друг? — спросил Бонев.
— Он говорит, что верит в вас, — не совсем точно перевел находчивый Райт.
— Посмотрим, — кивнул Бонев, — я отдам распоряжение.
Он действительно вызвал по селектору кого-то из врачей, попросил того найти в архиве рентгеновские снимки Кемаля Аслана. Порядочному человеку всегда неприятно участвовать в любой форме обмана, совершаемого даже с самыми благими намерениями. Поэтому он чувствовал себя не совсем хорошо, стараясь не смотреть в глаза американцам. Даже если бы Тернер ничего не знал, его должно было насторожить подобное поведение главного врача.
Зазвонил телефон. Очевидно, врач не мог найти снимки, потому что
Томас и Уильям переглянулись и, вскочив со стульев, подошли к столу, достали черные рентгеновские снимки. На конверте по-болгарски написано — «Кемаль Аслан». Было слишком очевидно, что писали совсем недавно. Райт достал свою зажигалку, и Тернер начал вытаскивать снимки.
— Вы в них что-нибудь понимаете? — иронически спросил Бонев.
— Кое-что, — ответил Томас, щелкая зажигалкой несколько раз.
Тернер делал вид, что внимательно рассматривает снимки.
— И с такой травмой головы он потом сумел восстановиться, — негромко сказал Тернер, — просто фантастика.
Томас исправно перевел эти слова Боневу. Тот пожал плечами.
— У меня были гораздо более сложные случаи. Травма как раз была небольшой. Опаснее была его кома, которая длилась несколько месяцев, после нее всегда трудно восстанавливаться.
— Конечно, — согласился Томас и еще раз щелкнул зажигалкой.
— Можно мы осмотрим место, где лежал Кемаль Аслан? — попросил Тернер.
Томас перевел его просьбу.
— Нет, — на этот раз врач был куца спокойнее, чувствовалось, что он говорит правду, — тот корпус давно снесли и вместо него построили новый.
— Жаль, — пробормотал Томас.
— Почему, — возразил врач, — корпус был старый, и его давно нужно было ремонтировать. В восемьдесят третьем снесли три этажа и вместо них пристроили к нашему основному зданию пятиэтажный корпус, образующий вместе с нами весь комплекс.
— Да-да, поспешил согласиться Томас, тогда конечно.
Они попрощались с врачом. На этот раз он протянул им руку, в его взгляде даже промелькнуло любопытство.
Домой им пришлось возвращаться с привычным эскортом. И на этот раз, словно отрабатывая некую повинность, больше говорил Томас. Совсем молчать было нельзя. Даже если очень хотелось. И только когда они приехали в посольство и вошли в здание, Уильям спросил Томаса:
— Ты сфотографировал его рентгеновские снимки?
— Конечно.
— Срочно проявляй пленку. Нужно приготовить снимки и сегодня послать их в Лэнгли. Пусть там наши эксперты сверят форму черепа и скажут нам наконец, кто такой этот Кемаль Аслан.
— Отправить по факсу? — спросил Томас.
— Если получится. Хотя бы форму черепа, перерисованную на лист бумаги.
Строение черепа у каждого человека свое. Пусть установят, может быть такое строение у американского Кемаля Аслана или нет.
Томас, кивнув, отправился проявлять пленку. Фотографии были готовы, перерисованы и посланы в Лэнгли в седьмом часу вечера, когда в Америке еще было раннее утро. Теперь оставалось ждать, когда станут известны результаты заключения экспертов.