Обретение дара
Шрифт:
Запустив двигатель машины и потянув рычаг акпп, генерал-прокурор замер. му вспомнились слова парня.
Люди императора ворвались в дом и убили отца и прислугу. Вот что резануло его слух.
Быть не может…нет… Это ведь бред.
Переключив рычаг, Кирилл Артурович развернул свой пикап и вжав педаль газа в пол, погнал машину в сторону академии.
Остановившись возле главной корпуса и бросив недоумённый взгляд на машину скорой, он, бросив взгляд на часы, убедился что до концерта осталось двадцать минут. Он вбежал на второй этаж и быстрым шагом направился в кабинет ректора.
Нужно было задать парочку вопросов князю Оболенскому. Открыв дверь в приёмную, он резко замер. Тут находились большинство преподавателей академии, женщины держали в дрожащих мокрые платки, кто-то протирал глаза.
— Вы чего тут? — поднял он брови.
— Беда Кирилл Борисович, — всхлипнула преподаватель философии. — У ректора сердечный приступ.
— Живой? — нахмурился мужчина.
— Мы не зна-а-аем…. — протянули в слезах несколько женщин хором.
— Вот же…Зараза… — покачал он головой. — Так, товарищи преподаватели, концерт начинается через двадцать минут, вы почему тут вообще собрались? — окинул он всех.
— Но ведь…ректор при смерти…как можно вообще проводить праздничное мероприятие? — возразил ему учитель истории.
— Нормально можно, у людей праздник. Не надо им его портить его. Ректор, если помрёт, то будет отдельный траурный день. Всё, свободны. Люди ждут вас. Устроили тут, балаган.
Стоило ему закончить речь, как двери в кабинет ректора открылись и двое санитаров вынесли носилки с открытой головой.
По комнате разнёс облегчённый выдох.
— Он жив, но находится в коме, — поспешил ответить врач академии. Увидев, как толпа качнулась в его сторону. — Его сейчас отправят в императорский госпиталь.
Проводив взглядом белого как мел Оболенского, Кирилл качнул головой. А дочь князя, залитую слезами и шедшую сразу за врачами, он придержал за плечо.
— В кресло сядь, — кивнул он в сторону стены, где коротали время вызванные ректором посетители. — Так, господа преподаватели, я плохо выражаюсь? Марш к сцене! Не надо тут базар устраивать, — повысил он голос, заметив, что персонал не собирается, расходиться.
Народ недовольно ворча, потянулся на выход.
Юлия Оболенская хотевшая встать, была посажена обратно на кресло.
— А ты сиди, к тебе разговор, — произнёс строго Кирилл Борисович, склонившийся над столом и ливший воду из графина.
— Мне нужно в больницу, к отцу! — возмутилась девушка. Сложив рук на груди.
— Он в коме, твоё присутствие там не нужно, — отрицательно покачал головой мужчина.
— А если он очнётся? Или…
— То тебя оповестят, если очнётся, а если умрёт. То, уже будет плевать, где эта новость тебя застанет. Ты ни на что не можешь повлиять. А на тебе пока ещё лежит ответственность за проведения концерта. И запомни Оболенская, если ты подведёшь и провалишь сегодняшний праздник, разговор с отцом за твои поступки покажется тебе сказкой.
— Да как вы смеете…возмущённо воскликнула девушка.
— Нормально смею, — отрезал мужчина, подав девушке стакан, воды. — Я заместитель твоего отца, второй человек в академии. И ты, отлично знаешь, что я твои сопли и возмущения терпеть не буду. Не нравится? Пиши заявлению, что ты хочешь уйти и я с удовольствием его подпишу. Ты поняла меня?
— Да Кирилл Борисович, — опустила девушка голову.
— Вот и славно. Теперь к делу. Расскажи, пожалуйста, откуда у вас появился Сергей?
Пока девушка размышляла над его вопросом, мужчина подошёл к окну и смотрел, как студенты радостно идут к озеру. Откуда уже доносилась музыка. Позади него, раздался кашель и голос девушки.
— Я не знаю, просто он появился уже в доме и всё, меня познакомили с ним только вечером, когда он взорвал часть нашего дома.
— Взорвал бомбу? — усмехнулся мужчина, повернувшись к девушке и поймав её взгляд.
— Нет, своей силой. Мы с ним…поругались и он обвалил гостевую часть дома, — ответила девушка, опустив голову.
— Забавно…Когда он появился?
— Двадцать восьмого июля. День рождения Марины Демидовой. Этот козёл, испортил мне праздник… — насупилась девушка.
— И потому ты решила ему мстить? Хорошо же тебя воспитали…сразу видно, Оболенская! — заржал Кирилл Борисович.
— Да чтобы вы понимали! У Демидовой восемнадцать лет! Такое нельзя было пропускать, а он отказался ехать!
— Да плевать… — махнул рукой, весело смеявшийся Кочубей. — Так стоп…Точно двадцать восьмого? Это ведь когда дом Барклай-де-Толли взорвали? Ну точно… Это тогда и было. Когда он приехал в поместье? Вечером?
— Да я, откуда знаю, мы на ужине познакомились только, — нахмурилась девушка.
— Так, Оболенская, свободна! Шуруй на концерт и смотри мне! — погрозил пальцем мужчина.
Осмотрев пустой кабинет, Кирилл, сел за стол и взяв в руки трубку дискового телефона, начал набирать номер своего подразделения.
— Дамир, — произнёс мужчина, когда на другом конце ответили. — Слушай приказ. Под Питером, от академии Екатерины, движется парень, лет двадцати. Средний рост, чёрные волосы, чуть длиннее средних. Классический костюм и обилие чёрных колец. Сергей Оболенский. Землю носом ройте, но он нужен мне живым и целым уже вчера. И Дамир, он должен понять, что ему не желают зла. Будьте к нему добры. Парню досталось в жизни.
— Насколько мы можем воспользоваться помощью со стороны? — последовал лаконичный вопрос.
— Предупреди их, что я лично заинтересован в парне. И шкуру спущу с каждого.
— Понял, шеф, — ответили ему в телефон, после чего раздались короткие гудки.
Надеюсь, что понял. Поднявшись на ноги, Кирилл осмотрел себя в зеркале и вздохнув, направился к концертной площадке. Пора произносить речь. Кто теперь стал ректором академии, был вопрос риторический. И пора выполнять свою работу.