Обретение дара
Шрифт:
— Клинок нашли? — процедил я, сжав губы от злости.
— А их и не забрали, оставили внутри. Копия твоего. Ну длина, размер, только они были нормальные, не трость, — хмыкнул Кирилл Борисович.
А я не сводил глаз с молодого парня. Который не так давно выступал в роли распорядителя моей дуэли.
Задрав голову к небу, я сделал три глубоких вдоха.
— Хорошее послание, о многом говорит.
— Кто-то очень обиделся на твой поступок после дуэли, согласен. Хотя парень бы всё равно сдох. С такими ранами не живут. Но ты прав. Послание яркое и доступное.
— Кирилл Борисович, я правильно услышал, этот парень, может, что-то знать? — раздался голос полицейского.
— Услышал правильно, выводы сделал неправильные, — с улыбкой повернулся ректор к нему. — По поводу дуэли я тебе уже всё рассказал Миш. Этот парень, — кивнул он на меня. — И был участником той дуэли. Победителем, как ты можешь видеть.
— Понял, не дурак. Дурак бы не понял, — поднял полицейский шутливо руки вверх.
— Это вся семья Меншиковых, как я понимаю? — отвернулся я к Мстиславу.
— Нет, тут не хватает двоих, но их участь ровно такая же. Я,ездил сейчас смотрел. Нашли их в торговом центре, в примерочной. Род Меншиковых сегодня будет вычеркнуть из книги Аристократов. Более их не существует
Возвращение домой
Дойдя до второй беседки и усевшись за стол, я поглядывал на работу сотрудников.
Жалко их, столько бумажной волокиты предстоит. Каждого Меншикова осмотреть, записать. Место происшествия расписать, изъятые вещи перечислить. Свидетелей найти и их опросить.
Хотя тут может быть и не такая бюрократия. Кто их знает. Но работы предстоит им немало.
Но до чего же умно сделаны беседки, вид открывался просто потрясающий.
Да и внутри, мягкие скамейки, с кожаными сиденьями и такой же вставкой. Добротный стол из дерева, с какими-то рунами.
И ведь не боялись, что сидящие тут могут пострадать.
Постучав по столу незатейливую мелодию, я принялся водить пальцем по изгибу какой-то руны. Стрелка вверх, вилка. Ромбик… Забавно…
Бабах.
Раскатистый гром прокатился по двору, а на меня уставились шесть пар глаз.
— Не вливай силу в руны защиты! — крикнул Кирилл Борисович. — Ты им не хозяин, они этого не любят.
— Понял! — крикнул я в ответ.
Вот я и узнал о защите этого места…
Нужно почитать где-нибудь о рунах. Интересная фигня.
Через час руководители тайной канцелярии решила закругляться. И махнув мне рукой, пошли на выход.
Уезжали мы на машины Кирилла Борисовича.
— Нашли следы? — не удержался я от вопроса, когда двери в машине захлопнулись.
— Нет, вообще пусто. Чувство, что убийцы, именно убийцы, один стрелял, другой колол, были знакомы очень хорошо с Меншиковым. На столе стоял самовар, кружки, печенье. Сам понимаешь, с незнакомцами чаи не гоняют, тем более всей семьёй. И мой тебе совет, сам не подставляйся. Своими прогулками по городу и за Оболенским смотри внимательно. На территории теперь много наших людей, но никогда не узнаешь, кто может стать убийцей.
— Да это понятно, — кинул я, не отрывая взгляда от проносящегося мимо Санкт-Петербурга.
— А ты то зачем в библиотеку ходил? — спросил меня Мстислав.
— Нужно было изучить несколько вещей. И теперь у меня есть несколько вопросов, — ответил я, не меняя направления взгляда.
— Ну давай задавай. — Хмыкнул Кирилл Борисович. — Сможем ответим.
— Я узнал последовательность наследия престола. Это правда? — задал я самый вопрос.
— Да. Мы станем английской колонией, — не раздумывая кивнул Мстислав, рукой показывая, куда повернуть. — Но это формальность, они назначат нового царя и не более. Нет, ну, будут пользоваться нашей страной. Но мы останемся условно независимой. Сами по себе.
— Ладно, это ради общего образования спросил. Мне на самом деле нужно другое, — начал было я, оглядывая какой-то двор-колодец. В котором остановился пикап.
Обшарпанная жёлтая краска на стенах, сквозь которую виднелись красные кирпичи. Ржавые трубы, лежавшие на асфальте, ограничивая парковку у окон. Тёмные грязные окна, и бельевые верёвки с висящей на них одеждой. Мрачновато и бедно.
— Сперва обед, потом дела, — помотал головой старик. — Вылазь давай, приехали.
Для тех, кто не жил в Питере, это всегда было удивительным. В мрачных, тесных дворах-колодцах, было бессчётное количество столовых, кафешек, домовых кухонь.
Где не нужно платить двузначную цифру в вечнозелёных американских рублях, за крутон. Но можно за двадцать рублей, купить нормальную гренку.
И это будет в разы, вкуснее, чем, в ресторане, который находится с фасадной стороны дома и возле названия которого стоят три звезды Мишлен.
Подхватив, пластиковый поднос, мы, встали в небольшую очередь.
Пюре, шницель, салат из помидоров с сухариками и сыром и два стакана компота. Это был мой выбор, а вот представители канцелярии не забыли взять и супчик, и хлеб и чай.
— Суп полезен для желудка, — нравоучительно произнёс Мстислав Никитич.
— Дома поём, — отмахнулся я. Хотя сомневаюсь, что дома вообще меня что-то ждёт.
Я буду просто рад, если дом будет на месте.
Через несколько дней, проживания, с Оболенской, я встал в позу и предложил ей, готовить, раз уж онатут жить собралась.
Она и приготовила. Больше я не пускаю её к плите.
И я ведь рядом сидел, да я был занят учёбой, но видел, что она делала-то правильно. А почему получилось, что получилось. Я не понимал.