Обретение смысла во второй половине жизни. Как наконец стать по-настоящему взрослым
Шрифт:
Наиболее важный элемент в этой динамике – то, как соотносится наша сознательная жизнь с бессознательным внутри нас. То, чего мы не знаем, может, и будет подтачивать вроде бы обоснованные предположения сознательной жизни и наполнять содержимым проекцию. Но только кто захочет прислушаться к этому предостережению, тем более когда влюбиться так просто и так приятно? Охотно ли мы вникаем в то, с какими психологическими процессами имеем дело в настоящий момент? И как часто действительно понимаем, чего именно просим у этого неизвестного другого, и признаём, что эта наша программа, а не его? Как правило, такие вопросы встают разве что после прекращения проекции, да и то не всегда. Куда чаще выходит совсем иначе, в том числе и у тех, кто посещает сеансы психотерапии и обстоятельно прорабатывает историю своих отношений: даже поняв динамику прошлых связей, мы с прежней легкостью сворачиваем в тот же тупик. На самом деле просто невозможно заниматься психотерапией с человеком, который «влюбился», как невозможно работать с пьяным. Но зачастую страдания
Сознательно или нет, но мы взаимно влияем друг на друга, порой во благо, а порой и нет. Подчас само присутствие другого человека может обладать целительным воздействием, что неоднократно подмечалось как психотерапевтами или работниками хосписов, так родителями и детьми. Но порой обоюдная бессознательная активность может оказывать пагубное воздействие: оставаясь скрытой, она обладает странным и непреодолимым влиянием на разумное во всех остальных случаях существо. Мы ловим себя на том, что испытываем неприязнь к совершенно незнакомой личности, скажем к главному герою телесериала. В чем же тут причина? В такие моменты неведомый другой принимает на себя те аспекты, которые мы отвергаем в себе, или проблемы, с которыми не хотим связываться. По большому счету, всё, вызывающее сильные эмоции, осознанно или нет, так или иначе задевает некий глубоко погребенный аспект нас самих.
Тайная цель «влюбленности» – слияние с другим и облитерация индивидуального сознания. Это и есть самый желаемый ее результат. (Le petite morte, как французы еще называют оргазм, дословно и означает «маленькая смерть».) Желание на время забыться – неизбежный побочный продукт тягот и лишений странствия по жизни, однако, когда оно начинает преобладать, мы незаметно скатываемся к инфантильности и зависимости от другого человека, причем сами начинаем хотеть этого, так что при свете дня все выглядит далеко не столь привлекательно. Как нам предстоит увидеть, неподдельная любовь к другому человеку сопряжена с куда большим риском и представляет собой совершенно иную программу и более требовательную задачу.
Пристальней взглянув на этот проблемный вопрос влюбленности, мы определенно сделаем для себя некоторые выводы. Во-первых, то, чего мы не знаем о себе или не желаем знать, мы склонны проецировать на «любимого человека». Во-вторых, сохраняется предрасположенность проецировать на другого программу детского периода, инфантильные стремления и желания, а заодно и такое непростое призвание к личностному росту. И третье: поскольку другой в конечном итоге не в состоянии, да и не обязан отвечать за то, что мы должны сделать в жизни самостоятельно, проекции неизбежно иссякают и отношения начинают вырождаться в силовое противостояние двух сторон. Когда другой не соответствует нашей программе отношений, мы нередко стремимся контролировать его с помощью упреков и едких замечаний, ухода в себя, прибегая к пассивно/агрессивному саботированию, а иногда и откровенно контролирующему поведению. В ответ на справедливые обвинения мы упорно настаиваем на своей невиновности, поскольку привычно верим своим рациональным объяснениям. Вот так, на словах горячо любя кого-то, фактически делаем его жертвой нашего обращения. Если воспользоваться образным выражением, которое пустил в обиход мой коллега психоаналитик Олден Джози, втайне «нам хотелось бы колонизировать другого». И, как было дело у великих империй, закабалявших другие народы, у нас тоже всегда найдется парочка рациональных объяснений и разумных доводов, оправдывающих эгоистические программы. И наконец, в-четвертых. Вывод напрашивается один: самое лучшее, что можно сделать для себя и для другого, – все больше и больше принимать на себя задачу взросления. Другими словами, чтобы иметь отношения, достойные взрослого человека, нам нужно стать взрослыми! Но как трудна оказывается эта задача, когда бессознательный «контракт» отношений нередко прописан именно таким образом, чтобы помочь избежать взросления. Но, решившись честно спросить себя: «Чего я требую от любимого человека такого, что обязан сделать сам?», – мы не только делаем шаг к взрослению, тем самым мы на деле, а не на словах доказываем свою любовь.
Впрочем, на бумаге все выглядит гладко, другое дело – непосредственно проработать затруднительную ситуацию с конкретным человеком. Отчасти сложность семейной психотерапии состоит в том, чтобы помочь обеим сторонам четко увидеть, какую психодинамику они привносят в конфликт, не скатываясь к взаимным обвинениям. Еще сложней подвести каждую сторону с различными взглядами на проблему к согласию обеих сторон с принципом номер четыре: отказаться от инфантилизирующей программы, не перекладывать вину на другого, а самому принять всю тяжесть жизненного странствия, расти самому и поддерживать рост партнера.
Как мы видели раньше, каждую несостоявшуюся проекцию Эго воспринимает как неудачу и поражение. Но ведь проекция – это аспект нас самих, вернувшийся к нам же обратно. Так как поступить с этим зарядом энергии, с этой программой роста или регресса? Всерьез задав этот вопрос и постаравшись воплотить его в жизнь, мы тем самым действительно даем возможность отношениям вырасти в подлинную близость, а также способствуем росту своего партнера. Всякие отношения подчиняются одной неизбежной истине: они могут развиться до уровня, который не бывает выше, чем уровень зрелости, привносимой в отношения каждой из сторон. И если мне окажется по силам вынести эту правду, этот вызов, то я не только освобождаю того, кого называю любимым человеком, но освобождаю и самого себя от оков детской зависимости. Нет ничего плохого в том, что некая детская область по-прежнему остается в психе, ибо все мы – выздоравливающие дети. Но достойно порицания, когда, став взрослыми, мы по-прежнему накладываем на своего любимого ослабляющую, нарциссически мотивированную историю.
Невольно напрашивается вопрос: как же тогда должны выглядеть зрелые отношения? Что способствует прочным и длительным, по-настоящему нравственным, любящим отношениям? И раз уж мы принимаем на себя всю ответственность за свое путешествие, может ли в нем вообще найтись место для другого человека? К счастью, на эти вопросы уже даны убедительные ответы. Величайший дар, который в действительности другой может принести нам, заключается не в имитации или подтверждении нашего ограниченного видения – это дар совершенно иного видения, сама «инаковость» как таковая. Для своего спокойствия незрелая психика нуждается во внешнем подтверждении, в клонировании интересов и чувственных привязанностей, и нет более верного пути к перманентной незрелости, чем стремиться к полному согласию во всех житейских сферах.
Более зрелые отношения базируются как раз на «инаковости», на диалектическом принципе, который наглядно показывает, что мое «один» плюс твое «один» в сумме дает три. Это «три» – процесс развития, следствие того, что каждый из нас влияет друг на друга. Мы учимся и растем не благодаря тому, что держимся каждый исключительно своей школы мысли, копируем те же ценности или отдаем свой голос за одно и то же [21] . Мы растем, усваивая опыт нашей несхожести, хотя в моменты сомнений, неуверенности в себе быстро об этом забываем. Способность включать эти различия, даже интегрировать их в свой спектр выбора, становящийся все шире и сложней, – вот главная задача и основной дар отношений, которым ничто не мешает развиваться.
21
Сёрен Кьеркегор как-то заметил, что взрослые порой бывают похожи на школьников, которые списывают друг у друга ответы, даже не пытаясь найти решение самостоятельно.
Состояние же «влюбленности», ничем, по сути, не отличающееся от сильнодействующего наркотика, притупляет сознание, сдерживает рост и действует на душу, как снотворное. Чтобы любить другого по-настоящему сознательно, понадобится готовность идти на риск, мужественное принятие неопределенностей и еще немалая толика терпимости. Тому, кому недостает этих качеств, нечего надеяться на подлинную взаимность в отношениях. Тот, кто оказался не способен к зрелым отношениям с другим человеком, и собственную жизнь никогда не откроет для себя во всей полноте. Общение с другим понемногу открывает перед нами необъятность собственной души. Научиться видеть необъятность души другого заодно с теми ее участками, которые мы пока не готовы принять, – в этом и состоит приглашение, что зовет к новым горизонтам, а не к возвращению вспять, как хотелось бы нашей инфантильной программе. Строительство отношений, как и обретение неповторимой индивидуальности, – не столько дар, сколько достижение, ради которого придется порядком потрудиться.
Когда у нас получается сложить свою загадку с загадкой другого человека, тогда мы включаемся в поступательный динамический процесс, ведущей к расширению жизненных горизонтов. Юнг писал: «Обособленному человеческому существу недостает целостности, ибо человек может достичь целостности только через душу, а душа не может существовать без другой своей стороны, которая всегда открывается в Ты» [22] . Юнг здесь имеет в виду более тонкие предметы, чем те, что видны с первого взгляда. По его утверждению, целостности можно достигнуть только в отношениях с другим человеком. Лишь таким образом может появиться третье. Если же, подобно затворнику, вести диалог только с собой, недолго и сорваться в порочный круг безумия или в застойный, самовлюбленный невроз. Однако Юнг отсылает этот парадокс не только к взаимоотношениям с другими людьми, но также и к тому, как мы относимся к самим себе. Это диалектическое общение с другим должно включать в себя как диалог обособленных внешних Я, так и внутренний диалог. Если же отношения не способствуют и не поддерживают рост каждого, тем более в рискованных, непредсказуемых областях, – это незрелые отношения, это регрессивная folie a deux.
22
Jung С. G. CW. 16. Par. 454.