Обретение
Шрифт:
— Почему? — тихо повторил тот.
— Потому что оно — чужое.
Женя отползла прочь. Со страхом посмотрела Славке в глаза. Последний даже не шелохнулся.
— Что ты знаешь об этом монастыре?
— Об этом? — Димка повернул голову и невольно вздрогнул. — Ничего.
— Тогда почему такая реакция? — спросил заинтересованный Чита. — У тебя сейчас такое лицо, словно ты самого дьявола повстречал.
— Может и повстречал, — прошептал Димка, дивясь тому, откуда у него ещё берутся силы сохранять самообладание. — Но только не здесь.
— Рассказывай, — приказал Славка.
— Что?
— Всё рассказывай, — добавил Чита. — У этого места дурная слава… не смотря на то, что есть монастырь.
Димка окончательно поник.
— Что происходит?
— Люди пропадают. Пропадали на окраине, — сказала Женя. — В основном, дети. Потому и закрыли монастырь. Думали, всё дело в послушниках…
Димка качнул головой.
— Нет. Всё дело в месте и в том, что на нём стоит.
— Почём тебе знать? — в лоб спросил Славка.
Димка глубоко вздохнул и заговорил:
— Мой отец. Он по профессии археолог. Был археологом.
— Почему был? — тут же перебила Женя.
Димка сглотнул подкативший к горлу ком.
— Не перебивай его, — сухо сказал Славка.
Женя испуганно кивнула.
— Так вот, отец занимался исследованием древних церквей, храмов и монастырей. Особенно тех, что были расположены вблизи круглых озёр. Я не знаю, почему именно так. Отец никогда не говорил. Но постройки без круглых озёр его не привлекали. В том поселке, где мы жили, как раз находился такой монастырь. Тоже заброшенный. При грозе молнии неизменно били в его шпиль. Местные правоверные думали, что это знак божий, что, якобы, Творец, таким образом, защищает их от стихии. Но они ошибались. Монастырь поглощал энергию для собственных нужд. Возможно, что в нём даже кто–то жил. Точнее прятался от света. Отец всё чаще пропадал в катакомбах под монастырём. Возвращаясь домой, он ничего не говорил, лишь только запирался в своём кабинете и что–то писал. Однажды мой брат, Юрка, по неосторожности залез в папин ноутбук. Хотя это так он просто оправдывался передо мной, когда я его застукал. Юрка был любопытным, нечета мне. Он не боялся опасности, а ночь его только привлекала. Особенно звёздная. Он мог часами сидеть на крыше дома и смотреть на созвездия. Он знал их все наизусть. Даже придумал некоторым звездам человеческие имена. Знаю, что это звучит глупо… Но… брат относился к своему увлечению на полном серьёзе и верил, что рано или поздно, звёзды ответят ему. Он даже переделал дедушкин радиоприёмник так, что было можно слушать шумы далёкого космоса. В основном, это было шипение. Но в некоторые моменты сквозь этот «белый шум» и впрямь пробивался голос — сам слышал! Было непонятно, что именно говорит далёкий диктор, но Юрка верил, что это обращение адресовано именно ему. Однако после того, как брат прочёл папины записи, интерес к звёздам у него полностью отпал. Он больше уже не лазил на крышу, не слушал радио космоса, а на все мои расспросы неизменно отвечал, что это бессмысленно. Я не мог поверить услышанному. Такое было невозможно! Кто угодно мог отказаться от собственных интересов, но только не Юрка. Им словно что–то двигало. Некая могущественная сила. А может, просто обретённая истина. Я много раз подходил к дверям папиного кабинета и мялся в нерешительности. Я хотел узнать то, что уже знает брат. Хотел, но так и не смог осуществить задуманного. А знаете почему? — Димка обвёл притихших друзей взглядом, полным отчаяния. — Я испугался. А Юрка — нет. Потому в ту ночь за отцом увязался именно он.
Димка умолк. Шмыгнул носом. Вскинул трясущиеся руки к глазам.
— На, вот, — Чита протянул платок. — Не надо руками.
Димка отмахнулся.
— Ребята, может, хватит уже, а? — Женю трясло, не смотря на то, что температура воздуха на берегу озера была под тридцать.
— Они не вернулись? — спросил Славка.
Димка набрал в лёгкие побольше воздуха. Чтобы заполнить возникшую в груди пустоту. Однако та так никуда и не делась, лишь только спустилась ниже, в район солнечного сплетения. Сделалось совсем невмоготу. Но нужно было во что бы то ни стало закончить рассказ. Просто необходимо.
— Это был ужас. Ужас, который не передать словами. Ночью случилась гроза. Страшная гроза. Сверкали молнии. Раскаты грома заглушали человеческую речь. Бешеный ветер вырывал деревья с корнями, срывал с домов крыши, переворачивал автомобили. Это было что–то сродни апокалипсису. А может и хуже. Ведь после Судного дня утра, как такового, нет. Оно не настаёт, потому что встречать его попросту некому. Но в тот раз утро всё же пришло. А с ним и обретение истины. Как только рассвело, а стихия успокоилась, мы с мамой побежали на берег озера… Там ничего не было. Монастырь просто исчез.
— Но ведь так не бывает, — сказал Чита, потирая подбородок. — Это бред.
— Помолчи, а? — посоветовал Славка.
— Но ведь и впрямь, — подала голос трясущаяся Женя. — Димка, как нам это понимать? В каком смысле, не было? Его разрушила буря?
Димка отрицательно качнул головой.
— Нет. Его просто не стало. Ни обломков, ни развалин — ничего. Единственное, что мы с мамой увидели на берегу — это сидящего в буераке отца и Юрку, который лежал у него на коленях. Голова отца была абсолютно седой. В глазах застыла муть. Он не реагировал на слова. Лишь только смотрел мраком на Юрку. На грудь брата, из которой торчал его же собственный перочинный нож.
Женя ухватилась руками за голову.
— Нет!..
— Это ведь не он сделал, — сказал Славка. — Не твой отец.
— Нет. Даже в бреду он и помыслить бы не мог о том, чтобы нанести кому–нибудь из нас вред. Ни в одном ночном кошмаре. Нигде, ни в чём и никогда! Он любил своих сыновей, и те знали это. Но… Взрослые посчитали иначе. Свихнувшийся отец, что заколол во время бури собственного сына. Хм… Так значительно проще. И не нужно ни о чём думать.
Димка выдохнул, в надежде, что пустота вернётся на место. Но та осталась под ямочкой: ей там понравилось.
— Ужас, — заключил Чита, разминая пальцы. — А как же записи твоего отца? Разве нельзя было их просмотреть. Там наверняка были доказательства… обратного.
— В этот же день сотрудники милиции вынесли из папиного кабинета буквально всё. Мама никак повлиять не могла. Да ей было и не до этого… — Димка устало вздохнул. — Ей хватил того, что уже случилось.
— Ну а монастырь как же? — спросил Славка. — Ведь это чистой воды мистика!
— Мистика, — кивнул Димка. — Сколько потом ни ныряли, в надежде его отыскать, всё без толку. Даже дна не достали. Не озеро, а самая настоящая бездна, в которой исчезла рыба. Потом и вовсе купаться перестали.
— Почему? — спросила Женя.
— А ты представь, какого это, знать, что под тобой ничего нет, — Димка вытер тыльной стороной руки остатки слёз. Странно, но пустота внезапно куда–то исчезла. Словно с груди свалился тяжкий груз. Выходит, нужно было просто выговориться. Открыться. Излить душу.
Славка хмуро посмотрел на монастырь.
— Думаешь, что и в нём тоже что–то есть?
Димка пожал плечами.
— Ну, вы ведь верно озвучили симптомы — в нашем посёлке тоже пропадали дети. Да и внешний вид практически ни чем не отличается от того, другого.
— Я теперь уснуть не смогу, — прошептала Женя. — После всего этого.
— Но тогда, что это может быть? — спросил Чита.
Женя зажала ладонями уши. Зажмурилась, чтобы чего доброго, не прочесть возможный ответ по губам.
Димка посмотрел на блестящие кресты.
— Что бы это ни было, но это даже близко не стоит с домом господним. Это что–то из темноты. И оно пришло не просто так.
Хрустнула ветка.
Ребята резко обернулись. Женя прямо так, с зажатыми ушами, ориентируясь лишь по реакции друзей.