Обретенная любовь

Джойс Бренда

Повозка их миновала порт, направляясь в деревню. Они проехали мимо некоего заведения, похожего на кафе под открытым небом. В хижине без стен чернокожие мужчины, увешанные золотыми цепями, сидели вместе с сомнительного вида белокожими и курили трубки. На следующее строение Элис сначала смотрела непонимающим взором.

— Это что… тюрьма? — ахнула Лорейн.

Они проезжали мимо деревянной постройки с соломенной крышей. В отличие от прочих хижин здесь имелись деревянные решетчатые стены. Внутри сгрудилось огромное количество

африканских мужчин и женщин, и никто из них не был в состоянии даже пошевелиться. Элис была настолько шокирована, что не могла вымолвить ни слова. Она поняла, что видит людей, обреченных быть проданными в рабство.

— Но работорговля же запрещена! — задохнулась от возмущения Лорейн.

— Она запрещена в Британской империи, но не в других частях света. — Элис сжала кулаки. — Надеюсь, что наши военные освободят рабов, которых должны переправлять из этого порта.

Желудок у нее свело. Одно дело — читать о работорговле и совсем другое — собственными глазами видеть сопряженные с этим жестокость и негуманное отношение к людям.

Элис посмотрела на бухту, пытаясь определить, какие из судов могли перевозить рабов. У них должны быть более широкий корпус и более вместительные трюмы. Под это определение подходили три корабля.

Две минуты спустя повозка остановилась перед одним из белокаменных зданий, и Элис увидела, что оно старое и уже начавшее разрушаться — многие камни в кладке были выщерблены. Ставни на окнах искривились, а темная краска на стенах облупилась. Их заставили выйти из повозки. Запястья их при этом продолжали быть связанными. Элис ткнули прикладом ружья пониже спины, и она напряглась, разозленная и оскорбленная, но не осмелилась взглянуть на коренастого европейца, позволившего себе эту унизительную для нее выходку. Он рассмеялся.

Более прохладный воздух внутри крепости даровал облегчение. Элис отметила, что внутреннее помещение разделено на несколько зон: обеденную, в которой стоял изящный стол и шесть стульев с высокими спинками, жилую, где разместился диван с протертой парчовой обивкой и два обтянутых тканью стула, и рабочую, в которой имелся большой письменный стол. Мужчина, сидевший за ним, поднялся и лучезарно улыбнулся.

Девушка замерла на месте. Сердце ее забилось сильнее.

Незнакомец оказался стройным, хорошо одетым европейцем с темными волосами и светлой кожей.

— Миссис де Уоренн, добро пожаловать в Видэ.

Он говорил с сильным французским акцентом. Явно довольный, мужчина приблизился и взял Элис за руку.

— Кто вы такой и что вам нужно? — потребовала она ответа, тут же отнимая руку.

— Меня зовут Лоран Готье. К вашим услугам, мадам. Сделаю все, что в моих силах, чтобы ваше пребывание здесь было комфортным.

— Я спросила, что вам от нас нужно. А еще я требую, чтобы мне развязали руки.

— Разрежьте путы, — резко произнес он по-французски.

Элис подняла запястья,

и высокий европеец освободил их. Лорейн также развязали. Элис принялась потирать свои покрасневшие запястья, на которых появились волдыри.

— Благодарю вас.

Готье медленно улыбнулся:

— Давненько я не находился в обществе настоящей леди.

Она пронзила его острым как кинжал взглядом.

— А вот мне никогда не приходилось сталкиваться со столь грубыми людьми.

Улыбка его тут же погасла, и взгляд сделался холодным. Элис тут же пожалела о сказанных ею словах.

— Вы будете моими гостьями до тех пор, пока вас не освободят, — произнес Готье. — Ваши комнаты наверху.

— А когда нас освободят? — тут же спросила Элис.

— Когда я получу солидное вознаграждение.

— Вы держите нас здесь в заложниках ради выкупа.

— Ах, вы предпочитаете называть вещи своими именами? Что ж, тогда я тоже стану так поступать. Да, вы правы.

Элис было очень трудно не выдать охвативший ее страх, но, по крайней мере, теперь ей были известны правила игры.

— Капитан, моя семья заплатит любые деньги за мое освобождение, но вас за это никогда не простят.

Он лишь пожал плечами:

— Мне хорошо известна дурная репутация вашего отца, Девлина О'Нила, а также и вашего мужа, мадам. Я потребую за вас королевский выкуп и, получив его, покину эту ужасную дыру.

Было совершенно очевидно, что он не сомневается: после того как он скроется, никому не удастся его найти.

— Отпустите меня прямо сейчас, — сдавленно произнесла Элис. — Позвольте мне отправиться домой. Обещаю, я заплачу вам столько, сколько вы пожелаете.

Готье подал знак, и европейцы схватили обеих женщин.

— Я что, похож на дурака?

Один из мужчин толкнул Элис к лестнице. Увидев это, Готье рявкнул:

— Полегче с ней, подонок, она же леди.

Европеец отпустил ее, и Элис, подобрав длинный подол платья, стала взбираться по шатким ступеням. Когда она оказалась на втором этаже, ей указали на крошечную спальню. Белая краска на стенах облупилась и закоптилась, а на деревянном полу лежал ветхий коврик. У одной стены стояла узкая кровать, а у другой — комод с раковиной для умывания. Прямо над ним находилось единственное окно, из которого открывался вид на сияющую бухту, переполненную кораблями всевозможных форм и размеров.

Тут появился Готье.

— Сегодня в семь часов вы почтите меня своим обществом, — с поклоном заявил он и захлопнул дверь прямо перед ее носом.

Девушка вскрикнула и бросилась вперед, но услышала лишь лязганье запираемого засова.

— Вы намерены держать меня взаперти? — возмутилась она. — А как же Лорейн?

— Миссис де Уоренн, не позволяйте им разлучать нас! — в слезах вскричала горничная.

— С вашей горничной все будет в порядке. До встречи в семь, — сказал Готье.