Обручальное кольцо

Холлидей Сильвия

– Чего же еще вы ожидали? – ответил Росс, пожав плечами.

Пруденс отвернулась, чувствуя себя совершенно раздавленной. У Росса не нашлось для нее ни одного нежного слова! Ей казалось, что она запачкалась в грязи и теперь мало чем отличается от Бетси и ее товарок по профессии.

– Мне все ясно, – сказала Пруденс с горькой насмешкой. – Очевидно, несколько недель воздержания причинили вам огромные неудобства, учитывая ваши слабости.

Росс тяжко вздохнул, словно перед ним был непонятливый ребенок, которому нужно объяснять простейшие вещи.

– С

тех пор как умерла Марта, я не имел дела с женщинами – вплоть до сегодняшней ночи, – сказал он ровным голосом. – Я не хотел осквернять память о ней.

– О!.. – воскликнула Пруденс и рухнула на стул. Ее лицо исказилось от боли. Росс разрушал все иллюзии – одну за другой! Значит, страстная мольба о прощении была адресована не ей, а призраку, умершей жене! Если Росса и терзало раскаяние, то это было связано с Мартой, а не с тем, как он обошелся с Пруденс. Она едва сдерживала слезы.

Заметив наконец ее удрученный вид, Росс смягчился и опустился на колени.

– Пруденс, девочка моя дорогая. Прости. Все мы иногда теряем рассудок. И не стоит придавать этому большого значения. У меня остаются прекрасные воспоминания о Марте. А тебя ждет лорд Джеми.

– Этот «негодяй», который разобьет мое сердце? – язвительно спросила Пруденс.

– Нет. Я поступил жестоко, посеяв сомнения в твоей душе. Я уверен: вы оба любите друг друга. Иди к нему и будь счастлива. А что касается сегодняшней ночи: просто мы двое одиноких людей, стосковавшихся по своим любимым. Давай расстанемся друзьями.

Пруденс кивнула и опустилась рядом с ним на колени. Росс притянул ее к себе, обнял и поцеловал в лоб. В этом не было и намека на страсть – только нежность и сострадание. Пруденс вспомнила об отце. О, если бы он утешил ее сейчас!

Ее душу охватила щемящая печаль. Пруденс казалось, что она потеряла нечто самое дорогое в своей жизни. Потеряла навеки, безвозвратно.

– Идем же, Тоби, держись за мою руку. Еще один шажок. – Пруденс легонько дотронулась до забинтованных пальцев Вэджа и потянула его на залитую солнцем палубу. Сама она шла вразвалочку, хотя корабль уже два часа стоял в доках. – Теперь можешь открыть глаза, Тоби. Посмотри, какой сегодня прекрасный день.

Тоби усмехнулся с довольным видом и, моргая, уставился на небо.

– И на солнце есть пятна, – пробормотал он, неожиданно нахмурившись.

– Но не сегодня. Ты останешься с доктором Мэннингом и будешь с ним в безопасности.

Пруденс улыбнулась, радуясь тому, что Росс решил взять Вэджа с собой и поселиться с ним где-нибудь в глуши. Две одинокие потерянные души… Возможно, им будет легче вместе.

На палубе суетились матросы, заранее предвкушающие все прелести свободной жизни на берегу в течение двух-трех недель. Их лица были выбриты до блеска, одежда вычищена и заштопана. Они смеялись и перекидывались шутками, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. На баке уже начали собираться морские пехотинцы. Готовясь сойти на берег, они выстраивались в шеренги. Их алые мундиры, казалось, сияли под лучами солнца. В доках моряков поджидала целая

толпа проституток, которые махали руками и весело кричали, ожидая богатую добычу. Вспомнив лондонских шлюх, Пруденс подумала, что среди них наверняка есть несколько воровок.

Солнце палило нещадно. Пруденс завязала ленты на своей соломенной шляпке и огляделась вокруг в поисках Росса. Их поклажа и медицинские принадлежности были аккуратно сложены на сходнях, но сам Росс куда-то исчез. Может, он уже сошел на берег, чтобы подготовить все необходимое для перевозки мебели из каюты? Или ищет экипаж, на котором они отправятся в Вильямсбург?

И вдруг Вэдж, стоявший рядом, тоненько завыл:

– о, посмотри-ка, посмотри! Теперь на мне лежит печать дьявола.

Пруденс испуганно вздрогнула. Тоби дрожал, словно осиновое деревце на ветру.

– Тоби! Пресвятые небеса, в чем дело?

– Доброе утро, милая леди. – На фоне радостных криков толпы бархатный голос капитана прозвучал, как шипение змеи.

Пруденс круто повернулась: Хэкетт шел им навстречу, с трудом прокладывая путь сквозь толпу офицеров. Тоби Вэдж с жалобным воплем спрятался у Пруденс за спиной и, скорчившись от страха, уставился на своего врага через ее плечо.

Пруденс сердито взглянула на Хэкетта. Теперь, когда они благополучно добрались до места, необходимость притворяться отпала.

– Прочь отсюда, чудовище!

Капитан разразился издевательским смехом, и его красивое лицо превратилось в безобразную маску.

– Здесь только одно чудовище. Вот этот дрожащий урод, который прячется за вашими юбками. Какое счастье, что я никогда больше не увижу его отвратительную физиономию!

– Неужели вам не стыдно?

– А чего мне стыдиться? Разве я виноват в его безумии? Он и в начале плавания был почти идиотом, а со временем показал себя еще и трусом. Я слыхал, будто эта образина боится идти по лестнице, не говоря уже о том, чтобы лазить по снастям.

– В этом виноваты только вы, – с горечью сказала Пруденс.

Хэкетт снова рассмеялся:

– Я? Будь я проклят, да все капитаны нашего флота должны сказать мне спасибо. Я избавил их от необходимости лицезреть эту гнусную физиономию.

– Я не могу пожелать вам на прощание ничего хорошего, – промолвила Пруденс, окинув его холодным пристальным взглядом. – Пусть Господь Бог воздаст вам по заслугам.

Хэкетт прищелкнул языком.

– Какая неблагодарность, моя милая леди. Прояви я большее упрямство, и вы стали бы моей шлюхой, а не Мэннинга.

– Я жена Росса! – вскричала Пруденс.

– Хватит лгать, – лениво протянул он. – Я жалею лишь об одном: не было доказательств, подтверждающих мои подозрения. Я провел из-за вас немало бессонных ночей. Одна «оплошность» со стороны вашего так называемого «супруга», и я привязал бы вас к кровати и всадил бы свой меч в каждое отверстие этого соблазнительного тела. Вы заплатили бы сполна за нанесенные мне оскорбления. А потом, пресытившись, я отдал бы вас другим офицерам. Им тоже не помешало бы развлечься. Положение обязывает, – добавил он с ухмылкой.