Обручальный кинжал

Руда Александра

— Еще не хватало, чтобы они над нашими головами шумели! — Тиса не могла остаться в стороне от обсуждаемой темы. — В лесу места много!

— В лесу муравьи кусают за задницу, — возразил тролль.

— А ты смотри, куда ею садишься… Персик!!!

Фургон внезапно вильнул в сторону, крякнул и завалился на один бок. Я покатилась по крыше и улетела бы вниз, если бы тролль не успел поймать меня за юбку.

— Что… — начал он и охнул: — Ну ничего себе!

Я приподнялась, держась за Драниша, и застыла в изумлении.

Фургон замер на вершине холма, с которого

открывался прекрасный вид на деревню. Да вот только деревня совсем не выглядела прекрасной.

Прохудившиеся крыши, покосившиеся заборы, домишки, глядящие на нас слепыми выбитыми окнами и оторванными ставнями. Некоторые дома сгорели, и от них остались лишь остовы печей, сиротливо поднимающие в небо закопченные трубы.

Видно было, что беда настигла деревеньку давно, потому что пепелища зеленели свежей травой, и даже на центральной площади с общественным колодцем, которая обычно бывает вытоптанной до твердости гранита, цвели какие-то цветы, разбавляя яркими красками картину всеобщего запустения.

— Ехали мы, ехали и, наконец, приехали, — прокомментировал эльф и накинулся на гнома: — Зрелище мертвой деревни — это совсем не повод так безответственно обращаться с транспортом!

— Я испугался, — оправдывался гном, — и фургон как-то сам дернулся.

— Как-то сам, — передразнила Тиса.

Мы спустились на землю с крыши, и тролль указал куда-то рукой:

— Смотрите.

— Что там? — Я пыталась понять, что привлекло его внимание, но взгляд скользил по руинам, не находя ничего необычного.

— Развалины святилища, — сказал глазастый Сын Леса. — Каменного.

— И что это значит? — нервно спросил Персик, не без оснований предполагая, что ничего хорошего нам это не несет.

— Это значит, что нам нужно убраться отсюда до темноты, — сказал за нашими спинами Волк.

Мы обернулись, Тиса с радостным криком кинулась к обожаемому капитану, а Драниш поспешил его поддержать — на ногах Ярослав все еще стоял нетвердо. Выгоревшие волосы выбились из косы и успели сваляться, а поседевшие после использования сильной магии корни непривычно осветлили обычно черноволосую макушку. Рубашка заскорузла от пота, и вообще, выглядел капитан непривычно неопрятно и почему-то более человечно. Даже после встречи с ульдоном, магия которого действует разрушающе, Волк оставался привычно отстраненным от нас, простых смертных, и элегантно-аккуратным даже в обмороке.

— Убраться — это хорошо сказано, — согласился эльф, усаживая аристократа на землю и заглядывая ему в глаза. — Не кажется ли вам, многоуважаемый капитан, что ваши друзья, Владетель Сыч и его сыночек, в замке которых мы недавно с таким удовольствием предавались приятному времяпрепровождению, несколько… как бы это сказать… преуменьшили размеры кошмара, творящегося на подконтрольных им территориях? Более того, я считаю, что фраза «у нас все хорошо» совсем не отвечает действительности!

Ярослав скривился. Ему не нравилось происходящее в домене с тех пор, как в его столице, городе Сычёвске, нас попытались отравить. И слышать от подчиненных слова: «А ты им поверил, потому что молодой Сыч твой друг», — ему было неприятно, но возразить было нечего.

Эльф же посчитал свою маленькую месть свершившейся и теперь прилежно исполнял целительский долг.

— Так, следи за пальцем, теперь за этим… Но как мы уберемся, если фургону пришел конец? Персик, что скажешь?

— Нужно спуститься в деревню за материалами и инструментами. — Гному очень не хотелось этого говорить, но выхода не было. — Я совсем не предполагал, что придется чинить фургон, и не подготовился.

— Еще нужно набрать воды, помыться и поесть горячего, — перечислил эльф. — Вон речушка бежит, из колодца лучше воду не брать. Капитан, ты как, дойдешь до деревни или тебя нести?

— Дойду сам.

— Может, вам лучше остаться здесь? — заикнулась было я, но Ярослав обратил на меня взгляд своих холодных серебристо-серых глаз и спокойно ответил:

— Нам лучше не разделяться в таком месте.

— Тогда пошли, — решил тролль.

— Мила, — шепотом спросил меня Персиваль, когда мы брели по дороге вниз к деревне, — а почему из-за того, что святилище развалено, нам нужно уехать отсюда до наступления темноты?

— Потому что в святилище обычно живет маг, или жрец, или оба сразу. И там очень сильны охранные чары против всякой нечисти и, что хуже, нежити. Обычно там спасаются от всяких неприятностей жители.

— А почему нежить хуже?

— Потому что ее убить тяжелее, она уже и так мертвая, — мрачно ответил тролль. — Святилище еще долго служит оберегом окрестных земель, даже если деревня опустеет, — мы в таких во время войны пару раз отсиживались. И то, что это святилище разрушено… Да ты не трусь, Персик, вероятно, опасности нет, мы просто перестраховываемся. Для нежити нужны ульдоны, до которых еще далеко, а все запасы волкодлаков в округе мы уже истребили.

Мы расположились на берегу маленькой речушки, где еще сохранились остатки мостков, с которых крестьянки стирали белье.

— Драниш, Персиваль, идите искать материалы для ремонта, — приказал капитан. — Мы с Даезаэлем разводим костер побольше, а девушки идут купаться и стирать, ходить в окровавленных тряпках — привлекать к себе лишнее внимание. До сумерек должны управиться и вернуться к фургону, так что бегом!

И мы разбежались каждый по своим делам. Есть тут опасность или нет, лучше это проверять в ставшем родным фургоне, а не посреди опустевшей деревушки.

ГЛАВА 2

Даже благородное происхождение почему-то не избавляет от желания регулярно поесть.

Философские размышления Ярослава Волка

Мало удовольствия купаться в холодной речушке, однако смыть с себя пот и грязь было необходимо, поэтому я разделась в прибрежных кустах и нырнула в ледяную воду, с трудом подавив вскрик. Весна уже одаривала нас теплыми днями, но ночи еще были холодны, и вода с утра не успевала прогреться как следует. Тело покрылось мурашками, а воздух застрял в горле и никак не хотел проталкиваться ни в легкие, ни наружу.