Обручальный кинжал
Шрифт:
— Куда вам. Тут нужно особое заклинание, похожее на то, какое мы используем для своих лесов и огородов, — рассеянно ответил эльф, увлеченно разделывая рыбу. — Персик! Не стой столбом! Промой-ка мне эту нижнюю челюсть, только осторожненько! Я ее засушу, пригодится. Надо же, строение идентично щучьему! Ну, молодцы ульдоны, хвалю.
— Ты куски рыбы по песку не разбрасывай! — возмутилась Тиса. — Мы ее есть будем.
— Ешьте, — отмахнулся эльф, вытаскивая хребет. — Так, посмотрим, посмотрим…
— Персик, а чего ты на зубощука кидался? —
— Я хотел ее убить, — хищно ответил гном. — Мне так надоело, что на меня все нападают! Я тоже хочу на кого-нибудь напасть.
— Молодец, — чавкая, одобрила Тиса.
— Нет, — холодно сказал капитан. — Никаких нападений от дилетантов. Если бы ты не кинулся на зубощука, Дранишу не пришлось бы тебя отталкивать и подставляться под атаку, если бы Мила не…
— Если бы Мила не сварила рыбу заживо, то та бы меня в лохмотья превратила, — перебил Драниш. — Прекрати, Ярик, ты слишком строг. У них же нет времени учиться, и ребята получают опыт как могут. Ради того, чтобы котя смогла защитить себя, когда меня не будет рядом, я готов предоставлять свое тело каждый день.
— Идиот, — констатировал эльф. Он уже успел изучить рыбий хребет, и к нему вернулось обычное желчное настроение. — Ты и так последнее время каждый день получаешь ранения. Если так будет продолжаться дальше, то Мила получит в мужья увечного. И я не гарантирую, что, если ситуация не изменится, ты сможешь размножаться. Хотя нет, лучше, если она не изменится. У нас еще никто не изучал половую дисфункцию троллей, и моя работа может произвести фурор.
— Прекращайте пустые разговоры, — приказал капитан. — Пора есть и возвращаться к фургону. Скоро стемнеет. Кстати, Мила, белье, которое ты стирала, уплыло.
Я ахнула, вскочив на ноги. Сорочка тролля, которую я полоскала до появления зубощука, виднелась белым пятном далеко внизу по течению.
— Ничего, — оптимистично сказал Драниш. — Я сплаваю, достану ее.
— Ну уж нет, — возмутился эльф. — Какое «сплаваю»? У тебя совсем соображалка не работает? Тебя же только что зашили! Сиди и молча ешь рыбу!
Я тоскливо вздохнула, понимая, что за сорочкой придется плыть мне. Лезть в холодную воду совершенно не хотелось, даже при мысли об этом кожа покрывалась пупырышками и начинали клацать зубы.
— Брось, — попросил тролль, видя, что я разуваюсь, и для верности придержал меня за руку. — Что у меня надеть больше нечего?
Капитан фыркнул и состроил лицо, выражавшее крайнюю степень презрения и неодобрения, но меня таким пронять было трудно.
— Ты так размяк, Драниш, что смотреть противно. — Тиса с такой силой рванула кусок с рыбьего бока, что несчастная туша дернулась и взмахнула хвостом, как живая.
— А ты не смотри, — посоветовал тролль, блаженно улыбаясь. Несмотря на боль, он поглаживал мою руку и был счастлив.
Что-то заставило меня поднять голову и посмотреть на Ярослава. За ледяным презрением, которое он источал, мне почудилась боль. Но почему? Неужели он вспомнил ту девушку, которую любил во время войны и которая предала его ради Чистомира? Или наш холодный капитан просто скучает по теплым чувствам? Ответа на этот вопрос я не знала, а спросить бы никогда не осмелилась.
Когда мы наелись, эльф приказал забрать с собой остатки зубощука, которые поручил мне очистить от песка и погрузить в котелок.
— Сваренной капитаном кашей и рыбой позавтракаем. Что-то мне подсказывает, что ночь ожидается бурной и утром будет не до завтрака, — зловеще предсказал Сын Леса и принюхался. — Воздух явно пахнет неприятностями.
— Перестань каркать! — рявкнула Тиса. — Накличешь какую-нибудь гадость на наши головы, нам и так проблем хватает.
— Нельзя накаркать то, что уже предрешено, — пафосно сказал Даезаэль. — Уй! Ах, ты…
Воительница, ловко огревшая костылем увлеченного мрачными предсказаниями эльфа, подбоченилась, стоя на одной ноге.
— Не дождешься у меня больше исцеления, — пообещал пострадавший, почесывая спину. — Будешь подыхать, а я буду стоять рядом и смеяться.
— Я в этом никогда не сомневалась, — ответила девушка и сменила тему. — Давайте собираться, уже темнеет.
Процессия, ползущая вверх по холму к фургону, представляла собой лакомый кусочек для любого, желающего поживиться нашим мясом, настолько мы были уставшие, да к тому же тащившие на себе гору тяжестей. Мокрое белье, котелки с пищей, целительская сумка, с которой Даезаэль теперь не расставался, результаты мародерского труда гнома и тролля — какие-то кузнечные инструменты и длинные деревянные жерди. Так как обожженный Драниш не мог тащить на себе материалы для ремонта фургона, то нести их пришлось эльфу и капитану.
— Мила, — громким шепотом предложил Даезаэль, — давай сделаем ставки?
— Какие? — безразлично спросила я. Тюк с мокрым бельем неприятно холодил спину, а на шее у меня болталась целительская сумка, с каждым шагом пригибавшая меня все ниже к земле. Да и выброс магической энергии давал о себе знать, перед глазами уже давно плавали расплывчатые тени.
— Упадет Ярослав до того, как мы дойдем до фургона, или нет? Я за то, что упадет.
— Почему ты так уверен?
— Потому что он несет другой конец жердей, и я чувствую, как его шатает, — довольно сказал эльф.
— Сейчас всем плохо, а ты прицепился к капитану, — возмутилась Тиса, хромавшая сзади. — Вон, Драниша тоже шатает!
— Его еще и морозит, — равнодушно сказал целитель, — последствия ожога. Нет, тролль меня не интересует, пусть за него Мила переживает, ей тащить тушу и котелки, если он упадет. Вот капитан — это интереснее. Ведь он у нас из гранита высечен. Ему бы сейчас лежать, а он ходит и даже тяжести таскает.
— Не упадет, — сказала я твердо. — Капитан не упадет до тех пор, пока не донесет ношу до фургона.