Обрученная с врагом
Шрифт:
– Он обязательно ответит за это. и мне жаль.
Ару был так зол, что не мог выговорить ни слова. Только молча кивнул и провел рукой по моим волосам. А затем резко ударил кулаком в стену кареты. Лошади замедлили ход, а затем остановились. Учитель вышел наружу и перебросился парой слов с кучером. Когда он вернулся и экипаж снова тронулся, я спросила:
– Что случилось?
Ару выразительно хлопнул рукой по документам и процедил:
– Это должен увидеть отец. Хотя бы последнюю часть. Мы едем домой.
И я поняла,
– Трой, – жалобно напомнила я. – Эттвуды.
– Попроси Мерпуса найти Гейс, – сказал он. – Пусть придут вечером. Сначала я докажу отцу, что Герберт помогал Шендану и пытался меня убить. Может быть, тогда он не останется в стороне…
Я вздохнула. В неравнодушие Ару-старшего мне не верилось. Но учитель страстно желал представить отцу доказательства вероломства бывшего друга. И я не стала его останавливать. Только с тяжелым вздохом разжала руки и откинулась на спинку сиденья. Какое-то время Рой смотрел на меня, и мне все меньше нравился его взгляд. Наконец, он негромко, но уверенно произнес:
– Ты должна рассказать моему отцу о том, что Шендан работает на Сьезию.
– Чтобы он надо мной посмеялся?
– грустно улыбнулась я.
– Расскажи ему то, что говорила мне, – продолжал настаивать Ару. – Это угроза для всех.
– И тайна моего рода, – напомнила я. – Я и тебе не должна была это рассказывать.
– И соглашаться выйти за меня – тоже не должна была, – горько усмехнулся он, осторожно касаясь помолвочного кольца на моем пальце.
Я погладила голубой алмаз и ответила:
– Не должна была. Но я ни о чем не жалею
– Терять уже нечего.
– Есть чего, - заупрямилась я. – Подозреваю, что твой отец рад тому, что произошло с моей семьей. Думаю, вытаскивать с Железного острова кровного врага – последнее, чего он хочет.
– Он должен быть начеку, если Шендан работает на Сьезию. Скажи ему хотя бы это.
Я опустила глаза, чувствуя смятение. Рой просил с таким жаром, что отказывать не хотелось. Но открывать тайны рода кровному врагу? Тому, кто мечтает видеть меня мертвой, а своего сына – мужем Элоизы Хейг?
Ару не торопил меня и больше ничего не говорил, позволяя мне все обдумать. Но когда карета остановилась, я так и не смогла принять решение. Со смешанными чувствами я покинула экипаж вслед за учителем и пересекла двор. При этом я была так поглощена своими мыслями, что почти не смотрела по сторонам, крепко прижимая к себе пакет с документами.
Двери дома распахнулись, и я вошла внутрь следом за Ару. И тут же пожалела об этом. Я конечно, понимала, что мне не будут рады, но такого приема я не ждала…
Рой шагнул в сторону, чтобы передать свое пальто слуге, но я не успела сделать то же самое. Потому что с другого конца коридора на меня неслось мощное огненное заклинание, и один вид почти белого сгустка пламени заставил мои ноги прирасти к
Но перед моими глазами выросла огненная стена, а в следующий миг знакомая рука схватила меня за шиворот и выдернула с линии атаки. Заклинание лишь на миг притормозило, а затем впечаталось в дверь. Та, похоже, была защищена не хуже, потому что шар размазался по ней и ослепительно вспыхнул. Меня также бесцеремонно задвинули за спину и окружили стеной огня. Рыжие всполохи были чужими и по спине побежали предательские мурашки. В следующий миг все стихло, а огонь погас. Эйден обернулся ко мне и бросил:
– Жива?
Я нашла в себе силы, чтобы кивнуть. Отвести взгляд от выжженного пятна на увитой защитными заклинаниями двери было невозможно. Только полный ярости голос учителя заставил меня посмотреть в другую сторону.
– Ты… посмела…
Элизабет стояла у лестницы, и в ее руках медленно гас какой-то артефакт. Она скривилась и пожала плечами:
– Прости, случайно пробудила камень.
Рой шагнул было к ней, но дорогу ему заступил Эйден. Со снисходительной улыбкой он произнес:
– С твоей девицей все в порядке.
– То есть это нормально встречать гостей смертельным заклинанием высшего уровня?! – процедил мой учитель.
– Она жива, – спокойно напомнил ему брат.
Огонь за их спинами вспыхнул одновременно. Слуги метнулись в коридоры, а я чувствовала, что внутри все трепещет от близости чужой стихии. Братья сверлили друг друга упрямыми взглядами, и никто не желал уступать. Интересно, кто же из них на самом деле сильнее – Эйден или Рой?
Стоило мне об этом подумать, как за спиной раздался сухой щелчок, а затем полный ярости голос:
– Что здесь происходит?
Я обернулась и отпрянула. Юлиус Ару стоял на пороге и сурово оглядывал свой дом. Огонь погас, и Рой тут же оказался рядом со мной.
– Элизабет чуть не убила ее! – рявкнул он.
Ару-старший оценил ситуацию сразу. И улыбку Элизабет, которую она прятала, и бешенство в глазах моего учителя, и следы от заклинания на двери. Он холодно ответил:
– Жаль, что чуть.
И махнул рукой. Слуг и любопытствующих как ветром сдуло. Элизабет ушла, вздернув нос. В холле остались только я, учитель, его отец и Эйден.
Юлиус Ару сделал шаг вперед и прошипел:
– Зачем ты притащил ее сюда?
– Хотел поговорить, – в тон ему ответил Рой. – Я принес тебе важные сведения, а ты…
Ару-старший скривился и кивнул на папку, которую я все еще прижимала к груди:
– Ты про пару бумажек в руках у своей девицы?
– Ее зовут Ариенай. И там не две бумажки, а три.
Он попал в яблочко и все-таки сумел заинтересовать отца. Тот нахмурился, и я поняла, что Никодемус Хейг и не подумал показать другу страницу из книги. А вот мне ее отдал. Для чего?