Обрученные (Ремингтон - 3)
Шрифт:
– К тому времени мы уже будем мужем и женой. Нельзя настаивать на том, что уже и так совершено, - он наклонился к ее губам, но Клаудия отстранилась.
– Для этого нет времени. Гай. Я велела мажордому подать к столу вино, пока нас ждут. Если мы задержимся еще на час, то будем единственными трезвыми людьми на пиру.
– Ты - возможно, но не я. Я тоже пьян - только от желания, - он привлек ее к себе и коснулся тонких, заплетенных лент, украшавших ее прическу. - Ты же знаешь, твои волосы сводят меня с ума.
Клаудия повернула голову, чтобы избежать поцелуя, но от прикосновений Гая по всему ее телу пробежала
– Мы не можем больше заставлять людей ждать.
– Почему же, можем, - улыбнулся Гай, затем, пристально взглянув ей в глаза, глубоко вздохнул. - Но тогда они угадают причину нашего отсутствия. Ты этого боишься?
Клаудия благодарно кивнула, чувствуя все же некоторое разочарование.
– У нас будет время после праздника.
– Ты неправа - у нас будет время во время праздника. - Он уткнулся в ее шею, затем игриво потянул зубами за мочку уха. - Пир затянется на много часов. После дюжины кубков вина никто не заметит наше исчезновение, к тому же менестрели отвлекут их внимание. - Он впился в ее губы долгим, чувственным поцелуем, во время которого у Клаудии, казалось, перестало биться сердце. Оторвавшись от нее, он повернул ее, нежно погладил по ягодицам и подтолкнул вперед. - Смотри, не подходи ко мне близко, пока я переодеваюсь, а не то наш с тобой праздник начнется немедленно.
Гай подошел к сундуку с одеждой, а Клаудия уселась в кресло, стоящее рядом со столом. Пока он раздевался, она пыталась решить - стоит рассказывать Гаю о разговоре с его братьями или не стоит. Отложив рубашку и начав снимать штаны, Гай бросил на Клаудию понимающий взгляд и улыбнулся. Он уже успел понять, что ей нравится видеть его обнаженным. Подперев руками подбородок, она, как завороженная, следила за открывающимся веред ней зрелищем.
Вид могучего тела Гая безотказно подействовал на нее, и мысли о его братьях уступили место воспоминаниям о том, как ее руки ласкали эти широкие плечи и грудь, затем спускались к сильным бедрам, как жесткая поросль волос чуть ниже приятно щекотала кончики ее пальцев. Она провела языком по пересохшим губам и недовольно вздохнула, когда Гай натянул темно-синие кожаные штаны.
– Я разбудил в тебе аппетит, малышка? - То, что он увидел в ее глазах, заставило его издать легкий смешок. Подобрав рубашку, он надел ее через голову. - Твой вид говорят сам за себя. Если ты будешь так глядеть на меня за столом, боюсь, что праздник закончится в рекордно быстрые сроки.
Клаудия покраснела, слегка обескураженная своим возбужденным состоянием.
– Я постараюсь не отрывать взгляд от еды, милорд. Пусть люди думают, что я никогда не пробовала таких изысканных блюд.
Гай вздохнул.
– Люди буду думать, что при виде тебя меня поражает немота. Если у тебя в сердце есть хоть капля жалости, ты, по крайней мере, не будешь облизывать пальцы. Должен тебя предупредить - это до добра не доведет.
– Это угроза? - невинным тоном спросила Клаудия. - Или просьба?
– Я предоставляю вам самой ответить на этот вопрос, миледи, - с преувеличенной серьезностью ответил Гай, затем не выдержал
– Откуда у вас шкура леопарда? - удивилась Клаудия.
Гай нежно погладил мех.
– Этот приятель попытался съесть меня на обед - меня и берберского купца, который вздумал сделать из него домашнего зверя. Бербер подарил мне эту шкуру - в знак признательности за то, что я спас ему жизнь. Он сказал, вручая мне подарок, что мех леопарда удесятеряет мужскую силу его обладателя. - Гай лукаво улыбнулся. - Тебе лучше знать, прав он был или нет.
– О да, - искренне произнесла Клаудия. - Он не соврал вам, милорд.
Гай протянул руку.
– Пойдем, дорогая. Чем быстрее мы присоединимся к пирующим, тем быстрее сможем приступить к самой важной задаче - задаче продолжения рода Монтегю.
Перед дверью спальни их дожидался Эвард, у которого в руках был список рыцарей, желающих принять участие в завтрашнем турнире между людьми Гая и Кенрика. Пока мужчины разговаривали, Клаудия обдумывала, стоит ли рассказывать Гаю о ее встрече с Кенри-ком и Фиц-Аланом. С одной стороны, ей неприятно было жаловаться на них, но с другой - не хотелось ничего скрывать от Гая. Она крепче сжала его руку.
– Я должна рассказать вам кое-что, прежде чем...
Клаудия онемела, когда увидела, во что превратилась главная зала замка. В любой из дней недели в ней безо всякого стыда можно было принимать короля. Но сейчас она была специально подготовлена к празднеству, и роскошь убранства поразила Клаудию. Она знала, что мажордом хотел выполнить оформление залы на тему охоты, но результат потряс воображение Клаудии: в зале как будто вырос сказочный лес. С потолка спускались густые ветви и еловые лапы, арки и колонны превратились в деревья и кусты, над покрытыми льняными скатертями столами склонялись плакучие ивы, чьи ветки были украшены золотыми лентами. Повсюду среди зеленых листьев, как живые, сидели птицы Клаудия знала, что чучела были умело изготовлены после того, как повара вырезали необходимые им для пирогов и прочих блюд куски мяса. Под деревьями же виднелись дикие звери, только что, похоже, замершие в результате какого-то колдовства. Из кустарника, выросшего за утро вокруг одной из колонн, выглядывали два оленя - казалось, звери наблюдают за пирующими.
Когда Гай об руку с Клаудией спустился в залу, музыканты заиграли на лютнях, виолах и тамбуринах веселую мелодию, тут же заглушенную стоящим за столом шумом. Рыцари и солдаты Кенрика возобновляли старое знакомство с товарищами, состоящими на службе в Монтегю, и смех и разговоры сливались в один нестройный гул. Ведя Клаудию к их местам во главе центрального стола, Гай то и дело останавливался, чтобы ответить на приветствия.
Здороваясь с гостями, Гай, казалось, совсем забыл о существовании Клаудии, но время от времени он ласково пожимал ее руку, покоящуюся в его ладони. Только однажды он взглянул на нее - когда поздоровался с Томасом и рыцарем по имени Хаскннс. В этом быстром взгляде, которым Гай хотел показать, что не забыл о ней, Клаудия прочла такую нежность, что сердце ее затрепетало. Порой она была почти уверена, что он любят ее.