Обрученные с Югом
Шрифт:
Мне предстояла встреча с тренером Энтони Джефферсоном. Я вошел в спортивный зал, где стоял застарелый запах плесени, пота и сдутых мячей, футбольных и баскетбольных. С порога я видел, как тренер внимательно изучает содержимое плотного конверта — мое личное дело, понял я. Он погрузился в него, и по мере того, как вникал в новые детали моей биографии, три волнистые морщины на лбу у него становились заметнее. В ту пору я полагал, что стал-таки вполне достойным представителем «Пенинсулы», все же понимая, что планка, которую я поставил для себя, сильно занижена.
Лицо
— Ты, наверное, Лео Кинг? — Его голос оказался гораздо мягче, чем я ожидал.
— Да, сэр. Мать велела мне прийти к вам.
— Тебя арестовали, потому что при тебе нашли полфунта кокаина. — Он снова опустил глаза в документы.
— Да, так, сэр.
— Значит, ты не отрицаешь этого?
— Меня взяли с поличным, — признался я. — У меня это был первый случай.
— Но кокаин тебе кто-то дал. Его не поймали. А ты отказался назвать имя. Так было дело, правильно я понимаю?
— Да, сэр.
— А ты не задумывался, Лео, что если бы ты и молодые люди вроде тебя помогали полиции, общество от этого выиграло бы? Тот парень — твой друг?
— Нет, сэр. Я даже с ним ни разу не разговаривал.
— Тогда почему ты не выдал его полиции? По какой причине?
— Он мне очень нравился, сэр. Я восхищался им.
— Ты ничего о нем не сказал полиции?
— Нет, сэр, вообще ничего. Ни слова.
— И ты никому не назвал этого парня? Ни отцу, ни матери, ни другу, ни психиатру, ни священнику, ни социальному работнику? Почему ты покрываешь эту сволочь, которая впутала тебя в большие неприятности?
— Так я решил. Под влиянием момента. Дал себе слово. И держу его. Простите.
— Ты не очень-то похож на футболиста, Кинг.
— Это из-за очков, сэр. В них я кажусь слабаком, ботаником.
— А играешь в очках?
— Да, сэр, иначе я не отличу своих от чужих. У меня зрение как у летучей мыши.
— И ты стоишь на приеме? Кэтчеру [22] нельзя зевать.
— Мой отец был кэтчером в Цитадели. [23] Он научил меня играть, когда я был совсем маленьким.
— И все же ты, похоже, не очень часто играл в бейсбол, так ведь?
— У меня раньше были проблемы с психикой, тренер Джефферсон. А в психбольнице нет своей команды. Зато я часто играл с санитарами и сторожами, и некоторые охранники тоже играли. Они показали мне несколько отличных приемов.
22
Кэтчер — в бейсболе игрок, принимающий мяч.
23
Цитадель — одно из военных училищ в США. (Прим. ред.)
Тренер
— Лео, — наконец сказал он, — давай попытаемся внести ясность в наши отношения. Думаю, что в этом году ты нужен мне гораздо больше, чем я тебе. Шесть белых мальчиков уже ушли из школы. Они не хотят, чтобы их тренировал ниггер. Ты знаешь об этом?
— Да, сэр, знаю. Они хотели, чтобы я ушел с ними.
— Нас ожидает сложный год. Всякое может случиться: и расовые протесты, и зажигательные бомбы. Мне нужен в команде белый, на которого я могу положиться.
— Есть несколько хороших ребят, тренер Джефферсон. Может, сначала вам будет трудновато, но потом они вас признают.
— Я хочу выяснить, могу я на тебя положиться или нет. Мне нужны доказательства, что тебе можно верить до конца.
— Как мне это доказать?
Встав со стула, тренер Джефферсон вышел из тренерской в зал и, убедившись, что там нет ни души, вернулся обратно. Потом, уперев в стол свои мощные руки, наклонился ко мне:
— Я хочу знать имя парня, который положил кокаин в карман твоей куртки, Лео.
Я отступил назад, но он поднял руку, остановил меня и продолжал:
— С тебя — имя. Я в долгу не останусь, дам тебе кое-что в обмен.
— Что вы можете мне дать? Я поклялся, что никогда никому не назову его имя.
— Я восхищен твоим умением держать слово. Потому ты и внушаешь мне доверие. Но мне нужно знать имя этого парня и причины, по которым ты молчал. В обмен я дам тебе обещание, что ни единая живая душа ничего не узнает. Ни единая — ни моя жена, ни мой отец, ни мой священник, ни даже Иисус, если вдруг спустится ко мне на белом облаке. И даже при тебе я его никогда не упомяну. Как будто разговора между нами и не было.
— А вы чем можете доказать, что вам можно верить?
— Ничем, Лео. Просто посмотри на меня. Посмотри внимательно и постарайся понять, что я за человек. Кто перед тобой — человек, с которым можно пойти в разведку, или Иуда, который продаст душу за тридцать сребреников? Или, может, Симон, помогавший Иисусу нести крест на Голгофу? Подумай сам, Лео, и реши. Но ты должен сделать это немедленно.
Я посмотрел в лицо Энтони Джефферсона и произнес:
— Его зовут Говард Дроуди.
Тренер присвистнул, и я понял, что это имя ему хорошо знакомо.
— Лучший квотербек за всю историю Епископальной ирландской школы! — сказал он. — Однако он здорово тебе подгадил! Подставил по-крупному.
— Мой брат, Стив, преклонялся перед Говардом Дроуди. И тот всегда к нему хорошо относился.
— Твой брат — тот, что покончил с собой?
— Да, сэр. Стив мне рассказывал, как тяжело приходится Говарду. Отец у него умер, сам он жил в трейлере и только благодаря стипендии смог учиться в Епископальной ирландской школе.
— Этот парень по гроб жизни в долгу перед тобой, Лео. В этом году он стал ведущим квотербеком «Клемсона». Он хоть спасибо тебе сказал?