Обряд копья
Шрифт:
— Беру.
— Хорошо, хорошо! Три золотых, — против обыкновения товар за две золотых шёл перед более дорогим. — Мастерица с другого острова смогла выковать его из солнечного света, создав этот нож полностью из стихии! Одно…
— Беру, — перебил торговца Мамс. — Меня зовёт.
— Прекрасно.
Торг шёл до самой ночи, закончившись, уже когда Младшая Сестра осветила его своим взором. Столы уже ломились от ценных артефактов, зелий и материалов. Люди стали расходиться, чтобы утром выкупить всё, что приглянулось.
На следующий день мама собрала всё золото, какое скопила,
Я со стыдом поглядел на неё, всё ещё сжимая колечко в руке. Мама поглядела на меня.
— Приложи колечко к груди, твоя рубаха его примет в себя, пока ты не можешь выпускать стихию. А там, как и говорил этот ворюга, кольцо само найдёт своё место, — и ушла.
Я же сделал так, как она говорила, рубаха всколыхнулась на мне, как живая, схватила колечко и повесила его на груди, будто кулон. Я пару раз дёрнул с силой, проверяя прочность рубахи, но не смог даже оттянуть от кожи, держало мёртвой хваткой.
И, наконец, успокоился. Не смог толком даже выспаться, просыпаясь от каждого шороха, иррационально боясь, что у меня его ночью украдут, пока я сплю. То и дело мне чудился голос Прома, подбирающегося к нашему дому.
Раньше я смеялся над его вороватостью, но сейчас мог и прирезать гада, если бы он подошёл слишком близко. И не остановило бы меня ничто.
Уже идя на поле для тренировки, я увидел его слишком близко и, не раздумывая ни мгновения, выхватил кинжал, зло зашипев.
— Воу-воу, спокойнее, Арен! Чужой тебя укусил, что ли? — поднял он ладони перед собой в притворном страхе. — Мимо я иду! Мимо! Никому твоё сокровище не нужно!
Но в его словах я слышал алчность, а потому чуть не бросился в атаку! Воришка быстро сбежал, бросая злые взгляды на меня.
Во время тренировки я не мог отделаться от образа Прома, бросающего алчные взгляды на меня, бил дуб и хватал дуб за кору. В очередной раз я схватил так резко и сильно, что оторвал кусок прочнейшей коры.
— Молодец, Арен, уже гораздо лучше! — воскликнула Зола. — Уже и в стихию приём встроил, вижу её влияние в каждом ударе, хорошо, очень хорошо! Пока хватит, после покажу новое движение. Иди пока к Нине и готовься к походу, Вира тебя поведёт к следующему месту силы, ей тоже пора развеяться.
Я сделал ещё несколько попыток оторвать кусок коры, не сразу поняв слова Золы, всё ещё видя вора в дереве. Лишь после того, как сорвал ноготь, встрепенулся и осознал, что она говорила это мне. Зашипел и пошёл прочь, под её злые наставления моим товарищам.
Проклятье! Нужно собраться, чего я в самом деле веду себя, как чужак!
Глядя на содранный ноготь, я осознал, что сейчас меня ждёт урок по содранным ногтям… Шипя, попытался его приладить назад, надеясь на то, что Нина не заметит. Ковыряться в собственных ранах было очень-очень неприятно. Под обезболивающим это совершенно не чувствуется, но голова-то всё понимает. И, если бы я не содрал ноготь, то сегодня могла бы быть только теория. Ну, если бы лекарка не захотела бы сама меня порезать, чтобы показать что-то, что словами не объяснить. Бррр. И, глядя сейчас на свой палец, могу быть уверен
С другой стороны, несмотря на скуку и отвращение ко всему, что мы там делаем… мне нравились эти уроки. Я чувствовал, как узнаю новое. Может быть, меня действительно так стихия ведёт? И, кстати говоря, а не является ли моя неадекватность по поводу Прома — тоже стихийным проявлением? Даже не так, это точно проявление стихии, но я как-то иначе на это всё смотрел до сих пор.
Хм. Быть выше стихии? Как? Мне для этого надо просто не чувствовать страха за колечко? Но он кажется таким естественным, будто так и надо. Да и как вообще можно быть выше чувств? Это мне всю жизнь быть в состоянии пустой головы? Да ну, бред.
— Кхм-кхм, — прокашляла рядом травница, и я недоумённо поглядел на неё, только сейчас поняв, что уже давно пришёл и стою.
— Простите, баба Нина, задумался.
— Да уж вижу. Сегодня буду тебя резать по-разному, а ты будешь сам выбирать лекарства и лечить себя сам.
— Нееееееет, — протянул я недовольным голосом.
— Вира собирается тебя вести к Застывшему Дыму, так что не ной, научишься использовать зелья, выдам тебе твой собственный походный набор. Начни с обработки тех ран, которые у тебя сейчас. Вспоминай, как какое зелье выглядит, ты уже должен был запомнить всё.
Я нашёл зелье внутренней очистки и капнул его себе на язык. Потом взялся за внешнюю очистку, которая сжигала в стихийном огне все мёртвые ткани. Выглядел процесс жутко, но был абсолютно безболезненным. Вот только он сжёг не всё — кусочек ногтя не успел умереть и торчал сейчас над идеально чистой ранкой. Так не пойдёт, я взял чёрный пузырёк и специальной металлической палочкой стал наносить зелье. Кожа и кусочек ногтя стали на глазах чернеть, я случайно задел ещё кусок здоровой ткани, отчего получил небольшую ранку, но это не страшно. Процесс это медленный и болезненный, но тратить на него обезболивающее слишком расточительно.
— Пока всё правильно делаешь, но надо бы научиться быть аккуратнее.
— Да, баб Нин, простите.
— Хмпф, у себя проси прощения, сам себя же ранил.
Скоро ткани, обмазанные чёрной жидкостью, умерли, оставив после себя чёрные же следы. Их нужно промыть другим составом, чтобы не осталось ни следа мёртвых тканей. Теперь две капли регенерирующего состава, больше не надо — иначе ноготь вырастет слишком быстро и будет кривым.
Осталось только проследить до полного восстановления. Когда ноготь восстановился, он не прекратил расти, и я растерялся, не зная, что делать. За что и получил чувствительный подзатыльник.
— Что забыл? — проворчала баба Нина.
— Эмм, — я судорожно соображал, глядя на ноготь, выросший уже на десяток сантиметров и продолжающий расти. — Нейтрализатор!
Тут же я взял нужный флакончик и капнул на ноготь, он тут же прекратил расти. Уф. Я аккуратно, насколько мог, срезал лишнее кинжалом. Лишь бы не пораниться, а то с травницы станется заставить меня повторять всё заново. Но вместо этого она хекнула и отрубила мне палец, который я только что лечил.
Я открыл рот, чтобы закричать, но бабушка хлопнула мне по кадыку.