Обряд Ворлока
Шрифт:
— Смотри! — Ледяные пальцы колдуньи вцепились в рукав, потянули его к котлу.
Новгородец, затаив дыхание, посмотрел на поверхность отвара. Еще несколько мгновений назад она бурлила, исторгала клубы пара и брызги, теперь же — застыла, словно зеркало. И в этом зеркале отражались лица и фигуры людей. Вратко узнал черную, сильно выделяющуюся среди светловолосых урманов, бороду Хродгейра и серебристый клок седины на подбородке.
Глава 3
Загадка Хродгейра
Вода в котле застыла, словно отполированное серебряное зеркало.
Новгородец увидел на ней вначале тени, как на глади пруда. Потом эти тени стали
— Смотри внимательно, ворлок! — звенел откуда-то издалека голос Керидвены. — Смотри! Обманывала я тебя?
Вратко не сопротивлялся. Смотрел.
Злое Жало выпало из пальцев, зазвенело стальной оковкой по камням, а он и не заметил потери.
С кем же разговаривает Хродгейр?
Будто бы послушавшись его мысленного приказа, изображение в чародейском котле сместилось, отодвигаясь вглубь.
Парень хрюкнул, едва не подавившись, наклонился над котлом, а потом опустился на колени, опасаясь упустить хоть малую толику из открывшегося его взору.
Напротив Черного Скальда, сложив ладони перед грудью, сидел отец Бернар. Монах нисколько не изменился с того вечера, когда отправил новгородца в лес на съедение диким зверям. Та же худая шея, выглядывающая из воротника черного одеяния, словно голодный птенец из гнезда. Те же впалые щеки, покрытые седой щетиной — еще бы, в лесу бриться негде, хотя обычай латинских монахов и предписывает срезать лишние волосы с лица. Те же мягкие волосы, светлым венчиком окружающие черную шапочку. Губы святоши шевелились. Молитву читает? А почему же Хродгейр сидит так спокойно? Викинг, хоть и говорил, что крещен по обычаю Римской церкви, любви к священникам не имел ни малейшей. Зато при каждом удобном случае, а в особенности в мгновения опасности или душевного напряжения, поминал урманских асов — Одина, Тора, Ньёрда и Хеймдалля, ругаясь, проклинал йотунов и троллей. То есть вел себя не так, как подобает доброму христианину. А тут улыбается, кивает в такт словам Бернара.
— Не может быть… — прошептал Вратко.
— Волшебный котел не обманывает, — жестко проговорила королева Маб. — Во всяком случае, не обманывал до сих пор.
Новгородец заморгал, пытаясь прогнать наваждение. Ущипнул себя за руку.
Достиг он лишь того, что видение в котле сместилось, показав третьего человека, присутствующего при беседе.
Рыцарь в яркой накидке поверх кольчуги-хауберка. Вышитая красным собака стояла на задних лапах, удерживая в передних маленькую корону. Вратко сразу узнал этот герб, как узнал и вытянутое лицо сакса, его темно-русые с проседью волосы и ровно подстриженную бородку. Эдгар Эдвардссон, привезший отцу Бернару священную реликвию — кусочек ногтя Иисуса Христа, остриженный после того, как тело его сняли с креста. Он прибыл в Нортумбрию тайно, скрываясь и от саксов, и от норвежцев. И не зря, ибо служил Вильгельму Бастарду, [16] герцогу Нормандскому. Верой и правдой служил… Хотя насчет последнего Вратко здорово сомневался. Вот о том, что Эдгар рассчитывает в случае победы нормандцев стать, самое малое, наместником Вильгельма в Англии, он знал наверняка. Слышал из уст самого претендента. Тот, разговаривая с покойным Модольвом Кетильсоном в лесу, на берегу Дервента, настолько разошелся, что даже предложил хевдингу графство Нортумбрию на золоченом блюде.
16
Вильгельм Нормандский (1027–1087), прозванный впоследствии Завоевателем, был незаконным, но единственным сыном герцога Нормандии Роберта Второго Дьявола и Херлевы, дочери кожевника (по другой версии — дочери небогатого рыцаря).
Позже Эдгар Эдвардссон травил маленький отряд викингов, выручивших из плена Вратко и Марию Харальдовну, словно диких зверей. И неизвестно, чем бы все закончилось, не найди Рианна вход в Полые Холмы. Они спаслись, а Хродгейр остался прикрывать беглецов. Словен мог поклясться хоть кровью Христа, хоть молнией Перуна, хоть молотом Тора, что слышал звон мечей и крики — Черный Скальд не шутил с врагами и, по обыкновению, расправлялся с ними быстро и надежно.
Это по обыкновению…
А тут сидит довольный и благостный. Никакой вражды. Да и Эдгар с отцом Бернаром настроены дружелюбно, словно не скальд-урман пред ними, а посланник от Папы Римского.
Что же случилось с Хродгейром? Как они умудрились подкупить его, завоевать расположение? Уж не златом-серебром, это точно, не из тех он людей.
А вот обещанием славы могли? Могли…
Посулили подвиги, сражения, победы. Например, пообещали помочь отомстить саксам за гибель норвежского войска. Ну, или что он будет помогать воздать за кровь друзей и соратников другим, более сильным и могущественным мстителям. Тому же герцогу Вильгельму…
Да нет, вряд ли… Вождь викингов слишком хорошо знает предательскую натуру монаха, которому нельзя доверять ни за какие коврижки. А может быть, отец Бернар взял норвежца «на крючок» чем-то другим? Ну, обманом, например, как это водится у латинян… Сказал, что Хродгейровы друзья захвачены в плен и жизнь их теперь зависит от его сговорчивости. Вот это похоже на правду больше всего остального…
— Ты убедился, Вратко из Хольмгарда, что твой друг жив и здоров? — голос королевы оторвал парня от размышлений.
— Достаточно ли? — вторила правительнице Керидвена. — Мои силы не бесконечны. Такое волшебство требует полной отдачи.
Вратко поднялся с колен. Наверное, у него было такое ошарашенное лицо, что королева повторила еще раз:
— Волшебный котел не лжет.
— Он подчинялся тебе. Твоим мыслям, твоей памяти, — пояснила Керидвена. — Я лишь подтолкнула колдовство в нужное русло. Ну, и для начала оживила его, — добавила она не без самодовольства. — Разожгла волшебство, как разводят костер. Это чтоб тебе было понятнее, ворлок из Гардарики.
— Мне все понятно, — кивнул Вратко. — Я рад, что Хродгейр жив. Знаю, мою радость разделят все мои спутники и друзья. Мне нужно как можно быстрее сообщить им эту новость.
— Новость! — фыркнула колдунья. — Я говорила, что он целехонек, еще при нашей первой встрече!
— И все-таки я должен был убедиться, — твердо ответил парень. — Прости, благородная Керидвена из Ллин Тэдиг, если ты потратила слишком много сил на мою мимолетную прихоть. Я готов был помочь тебе своей волшбой, но ты не захотела…
— Ты мог испортить все, начатое мной, своей топорной работой. Стоит ли молотобойцу заниматься работой златокузнеца?
— Прошу простить меня еще раз…
— Там, где нужен точный укол в самое сердце, ты грозишь обрушить скалу на голову врага!
Вратко скрипнул зубами:
— Я попросил прощения. Я хотел как лучше…
— Ты не знаешь пределов своей силищи, доставшейся тебе не по праву…
— Прекрати, Керидвена! — устало проговорила королева Маб. — Хватит препираться. С годами ты становишься такой мелочной.