Обряд
Шрифт:
— И у нас стырили телефоны, да? — закончила Агата, поворачиваясь лицом к зеркалу, у которого они очнулись. — Странно. Стеклянное, но ничего не отражает. Идите сюда! — позвала Агата, и указала. — Смотрите, там всё черно, но я как будто кого-то вижу. Чёрт, это же мы с вами!
И верно — едва ощутимо, смутно, но в глубине зеркала виднелись они оба. Стоят у зеркала, замерев в странной позе — словно собирались бежать куда-то.
— Очень странно! — поёжилась Агата. — Нужно выбираться! Давайте мы…
Головокружение.
* * *
Агата и Владимир обнаружили, что сидят у стены, рядом с зеркалом. Всё та же комната — и воздух стал свежее, и свет ярче. И пыли нет.
В один из проходов вошли люди — похоже, семья: отец, мать и девочка лет семи. Вошли и удивлённо посмотрели на сидящих у стены Агату и Владимира. Те вскочили на ноги.
— Чёрт, я… — Агата осмотрела себя в замешательстве. Всё на месте — и одежда, и телефоны. Агата, не без опаски, заглянула в то самое зеркало. Обычное зеркало, всё отражается как положено.
— У вас тоже всё на месте? — тихо поинтересовалась Агата. Владимир проверил карманы, заглянул в сумку — всё на месте, ничего не пропало. — Жуть, что это было?!
Владимир только руками развёл — сам ещё не пришёл в себя.
— Идёмте отсюда! — Агата потянула Владимира за руку. — Не нравятся мне такие глюки. Хочу на свежий воздух.
* * *
Агата потребовала купить ещё мороженого, и минут десять оба просто сидели на скамейке, дышали свежим воздухом.
— Вот это глюки так глюки! — покачала головой Агата. — Совершенно от реальности не отличить. И тётя та, с тигриной головой — я уж не знаю, каких колёс нужно переесть, чтоб такое увидеть.
— Мне это не казалось глюками, — заметил Владимир. — Полное чувство реальности. Хотя понимаю, что такого быть не могло — но очень убедительное.
— Запишите, — посоветовала Агата. — Вот прямо сейчас. В блокнот, или на диктофон, как вам удобнее. Я это и через сто лет не забуду, а насчёт вас не уверена. Пока все детали помните — запишите, потом сравним. А я пока кофе вон там возьму, — указала Агата в сторону кафе. — Вам американо, верно? Я там часто бываю, кофе у них хорошее.
— “Хороший”? — не удержался Владимир.
— Не будьте занудой! — посоветовала Агата и ушла, улыбаясь.
Владимир записал, вкратце, свои впечатления от “глюков”, и попробовал, насколько возможно, припомнить лицо той “зазеркальной женщины”. Где-то я её видел, подумал он. Знакомое лицо. Но так и не вспомнил.
Когда он присоединился к Агате — она ждала его, что-то записывая на листе бумаги — то заметил на столе ворох бумажных обрывков. На его глазах Агата закончила писать и протянула ему лист.
— Порвите на части, ладно?
Владимир успел заметить текст. Ровно такая же “индульгенция”, с поправкой на дату и время. Ну, если сейчас начнётся…
Не началось. Бумага так и осталась в виде обрывков. Агата улыбнулась,
— Пейте, пока не остыло. Вы видели, да? Здесь не срастаются. А дома срастаются.
Владимиру стало не по себе — место людное, и кое-кто поглядывал в их сторону — возможно, из-за клочьев бумаги.
— Экспериментируете?
— Ну да. Всё лучше, чем умом трогаться. Мы ведь оба видели, на записи это остаётся — значит, реальность. Значит, можно докопаться, почему так происходит.
Сигнал — сообщение на новый телефон Агаты. Та чуть не подскочила — достала телефон и молча показала сообщение Владимиру. Отправитель: Ника, получатель: Агафья. “Ганечка, мне дали второй ранг! Спасибо тебе огромное!” — и пять символов сердечек.
Агата молча достала второй телефон и набрала номер.
— Ника? Всё в порядке? Нет, получила тут сообщение от твоего имени. Не отправляла? Понятно, извини — наверное, кто-то номером ошибся. Да нет, глупость какая-то, не бери в голову. Шеф меня не искал? Да, я всё время на связи. Что? Правда?! Поздравляю, ты умничка. Всё, спасибо, не скучай там!
— Вы с ней вправду так разговариваете? — поинтересовался Владимир. — “Умничка”, всё такое?
— А с ней по-другому не выходит, — пояснила Агата. — С ней в столовую ходить невозможно, меня потом трясёт. “Ой, мне вон то мяско, и салатик, и хлебушка два кусочка, и супчик…” Сплошные уменьшительные. Это какой должен быть навозик в головушке, чтобы так всю дорогу говорить!
Они оба посмеялись, и Агата посерьёзнела.
— Будете смеяться, но нашей Нике повышение дали! Убиться об стену! Её потому диспетчером и держали, что она вечно всё путает и забывает. Юрист она хороший, когда за ум берётся — всё делает путём. Только вот берётся редко. Что это с ней случилось?
— Той Нике повышение, и этой тоже, — покивал Владимир. — Занятное совпадение.
— Если совпадение, — согласилась Агата. — Всё, идёмте ещё куда-нибудь. Вы как, фигуру бережёте? Хотите каких-нибудь пирожных? Я вот жутко хочу.
— Пока не берегу, — признал Владимир, критически посмотрев на свой живот. Брюхом его ещё не назвать, но что-то делать уже пора. — Думаю, от одного раза хуже не станет. Есть идеи?
— Ага, я ещё одно классное заведение знаю. Гулять — так гулять.
* * *
Невзирая на понедельник, в заведении (под многообещающей вывеской “Мечта”) полно народу. Оно и понятно — лето, отпуска. Но свободный столик всё же нашли. Как только спровадили официантку с заказом, Агата добыла из куртки ещё несколько листов бумаги и принялась за дело — записывала новые “индульгенции”.
— У вас там прямо склад! — поразился Владимир. — Второй раз за неделю вижу женщину без сумочки. Всё в куртке помещается?
Агата зубасто улыбнулась и кивнула, возвращаясь к работе.